Английский исследователь Кристофер Брук писал:
С конца XI века в Европе резко возрастает количество библиотек. Крупнейшей из них стала библиотека Реймского собора, однако собственными собраниями тогда же стремился обзавестись каждый епископ, каждый кафедральный собор.
Вокруг библиотек собирались те, кто, в отличие от крестоносцев, желал приключений не тела, но духа. Здесь практиковалось вольное обсуждение проблем, вопросы с мест, публичные диспуты.
Именно из таких кружков постепенно выросли первые европейские университеты.
Средневековые грамотеи отказываются от попыток объять ВСЮ культуру. На смену энциклопедизму приходит более или менее узкая специализация. В этом тоже были свои плюсы: ученые начинают лучше понимать, чем же именно они занимаются.
В культуре предыдущей эпохи не существовало четких границ между отдельными областями знания. Теперь мы видим очень важный процесс: единая сакральная традиция разделяется на религию и естествознание. Религия, в свою очередь, распадается на мистику и религиозную философию.
В политической жизни описываемый период стал временем тотальной раздробленности. Обособление всех от всех можно наблюдать и в культурной жизни.
Множество независимых центров учености несет европейцам множество не сводимых к единству точек зрения. Историкам известны имена сотен авторов и названия тысяч произведений.
Однако параллельно с детальной разработкой каждой области знания шел и процесс систематизации накопленных знаний.
Уже в работах первого самостоятельного европейского философа Абеляра (1079—1142) можно видеть попытки обобщить ВСЕ известное человеку того времени… все, вплоть до количества ангелов, помещающихся на конце иглы.
Этот процесс достиг апогея в творчестве св. Фомы Аквинского (1225—1276). Две его основные работы назывались «Сумма теологии» и «Сумма против язычников». Св. Фома действительно СУММИРОВАЛ то, что европейская культура могла сказать о Боге… о человеке… о мире.
Не случайно именно взгляды св. Фомы были признаны церковью «философией на все времена».
Философы средневековья не были чудаками не от мира сего. И доминиканский монах св. Фома, и францисканец св. Бонавентура не просто размышляли о Боге — они слагали Ему прекрасные гимны, до сих пор используемые в католических богослужениях.
Русский медиевист Лев Карсавин писал:
Главное, что можно сказать о религии XI—XIII веков, — это то, что она более личностна, задушевна, интимна, нежели религиозность предшествующих эпох.
Автор рыцарских романов Вольфрам фон Эшенбах писал: «Верую в Тебя, ибо приняв человеческое обличье, Ты подтвердил связь с людьми — даже такими людьми, как я!»
Открывая человека в себе, европеец открывал человеческую сторону и в Божественном. На место страха перед Ним приходит любовное горение. Богословов интересует человеческая сторона Личности Христа, расцветает поклонение Деве Марии.
С начала XI века по всей Европе неожиданно начинаются разговоры о том, что церковь-де обмирщилась и нуждается в обновлении.
В 931 году Папа Иоанн XI разрешает главе Клюнийского аббатства принимать под свою власть другие монастыри. Делалось это с целью их реформирования.
Сперва клюнийских монастырей было 37. Через тридцать лет — 65. В начале XII века — уже более 200. По образцу Клюнийского движения по всей Франции и Италии возникает огромное множество более мелких центров борьбы за чистоту и обновление религии.
От монахов не желают отставать священники. Устав, по которому они живут, изменяется в сторону ужесточения и теперь почти не отличается от монашеского.
Вообще-то никто не требовал от священников безбрачия. Однако в XII веке католическое белое духовенство начало повсеместно приносить три монашеских обета (бедности, целомудрия и послушания).
Вскоре вслед за монахами и священниками потянулись миряне. Те, кто мог, — шли умирать за идеалы религии. В XII—XIII веках появляются все самые известные рыцарские ордена: Иоанниты (сейчас — Мальтийский орден), Тамплиеры, Тевтонский и Ливонский ордена.
Кто не мог — занимался благотворительностью. Кто не мог даже этого, просто зарабатывал на хлеб, но — ради Господа, сопровождая труд молитвой и пением псалмов.
По всей Европе горожане объединяются в общины, члены которых обязались хоронить умирающих братьев и позже всю жизнь молиться за их душу.
Скорее всего, обмирщение было здесь ни при чем. Просто у нового поколения европейцев были более высокие и бескомпромиссные требования к религиозной жизни.
Все большее количество европейцев желало оставить след в истории. Все меньшее — след в след шагать за отцами.
Св. Франциск Ассизский, самый известный святой Европы, отдал отцу, желавшему видеть его за прилавком фамильной лавочки, даже нижнее белье и голым ушел искать Царствия Божьего.
И для него, и для его учеников жизнь по Христу была результатом радикального ЛИЧНОГО выбора.
Ученики святого, монахи-францисканцы, проповедовали Евангелие даже сарацинам и птичкам. Однако по одним дорогам с ними бродили и основатели первых массовых европейских ересей.
Один из современных медиевистов писал:
Переход от стремления очистить церковь к критике церкви свершился быстро.
Те, кто в XII веке уходил в монастырь бороться с собственной греховностью, в XIII сделал следующий шаг и начал бороться с грешниками, врагами своей доктрины.
Средневековые европейцы острили: «Всеведущий Бог знает, конечно же, все на свете, кроме того, сколько существует монашеских орденов».
Количество ересей, возникших в XII—XIII веках, почти столь же огромно, как и количество новых орденов.
Кто-то из еретиков до смерти морил себя голодом и истязал плоть веригами. Другие, наоборот, практиковали половую распущенность и отрицали моральные нормы.
Движение еретиков-катаров было столь могущественным, что они на полном серьезе надеялись одолеть Ватикан — «апокалиптическую блудницу».
В свое время Фридрих Энгельс писал:
История Средних веков, как пограничными столбами, ограничена двумя событиями, связанными с Константинополем. Начавшись с основания города, эта история заканчивается взятием Константинополя крестоносцами в 1204 году.
XI—XII столетия стали периодом расцвета средневековой культуры. Благородные рыцари свершали подвиги во имя целомудренных дам. Трубадуры в стихах на провансском наречии славили и тех и других.
Спустя еще век все изменилось. По дорогам южной Франции вместо трубадуров бродили толпы еретиков-альбигойцев. Вместо того чтобы сложить голову в Иерусалиме, крестоносцы грабили столицу христианской Византии.
Эпоха, начавшаяся в IX веке, закончилась в XIII.
2
На протяжении XI—XII веков процесс распадения некогда единого Халифата набирал обороты. К XIII веку этот процесс достиг своего пика.
