— И как же они отреагируют, когда вы представите им Шулера? — поинтересовалась Валери. — Разве это не идет вразрез с традицией?
— В точности не знаю, — признался Джером. — Думаю, что в голове у Мойса уже сложился план, как удобнее ввести его в игру. Хотя возможны и проблемы. Надо посмотреть.
— А ты сам? — спросил Гриффен.
— Что я?
— В смысле, сам-то как себя чувствуешь во всей этой истории? Ничего не тревожит? Ведь место, которое готовят для меня, должно по праву принадлежать тебе.
— Об этом, друг, не беспокойся, — хохотнул Джером. — Все детали обсуждались очень долго. Черт, я поехал в Мичиган, чтобы присмотреть за тобой и оценить, как развиваются твои способности. Если бы я посчитал, что правлению лучше обойтись без тебя, то попытался бы наложить вето на план или продвинуть себя. Волноваться не о чем. Мой номер стопроцентно второй. — Джером через плечо посмотрел на Валери. — Хотелось бы мне знать, — сказал он, — как все увязывается с твоей сестрой. Ведь она с тобой одной крови, и довольно скоро проявятся вторичные способности. Не возникнут ли проблемы у нее? Ты ведь будешь крупной шишкой, в то время как сестра останется в тени.
— Очень мило с твоей стороны, Джером, что подумал об этом, — отозвалась Валери. — Никогда не тянуло чем-нибудь руководить. Собираюсь наслаждаться городом и помогать по мере сил. Я здесь, чтобы прикрыть спину старшего брата. Он не всегда так осторожен, как хотелось бы.
— Ну да, конечно. Любой, кто его знает хотя бы минут десять, скажет о том же, — согласился Джером.
Валери невольно улыбнулась.
— Хотелось бы, Джером, прояснить один вопрос.
— Давай!
— Ты втягиваешь Гриффена в эту историю. Если не до конца с ним честен, если это обман, ловушка или какой-то жестокий студенческий розыгрыш — за все ответишь ты, лично мне.
В машине на мгновение повисла тишина, которую нарушил смех Джерома.
— Эй, Шулер! Опять, что ли, «Большой Джек» начинается?
Уловив намек, Валери широко улыбнулась:
— «Твоя вина, моя вина, не важно, чья вина».[4]
Они кивнули друг другу, и напряжение в машине улетучилось.
— Кажется, мы обо всем, насколько возможно, договорились — пока не увидим обстановку на месте, — прокашлялся Гриффен. — Каков же план, Джером? С чего начнем, когда приедем?
— Мы решили дать вам примерно недельку, чтобы обустроиться, познакомиться с городом… или хотя бы с Кварталом. Затем я представлю вас Мойсу, и он начнет показывать, как все работает, и отвечать на вопросы.
— А где мы будем жить? — спросил Гриффен.
— Место для вас обоих уже подготовлено, — отчитался Джером. — У каждого — свое.
— О чем речь конкретно? — вмешалась Валери. — Номер в отеле? Очень быстро может стать не по карману.
— Лучше, — сказал Джером. — Видите ли, в Квартале мы владеем несколькими особняками. В основном проводим там игры в покер. Иногда даем приезжим переночевать. Пока все не утрясется, вы попользуетесь одним из наших помещений для рабов.
— Для рабов?! — переспросил Гриффен. Джером рассмеялся.
— Вам придется привыкать к тому, как мы относимся к традициям Квартала. Большинство зданий построены там вокруг внутренних дворов, в которых либо разбивали сады, либо устраивали конюшни с экипажами. В дальнем конце двора есть здание поменьше. Когда-то в нем содержали рабов, и так его до сих пор и называют. Сейчас эти помещения, как правило, сдаются под апартаменты. В зависимости от размера либо двухуровневые на одного, либо два раздельных блока — на первом и втором этажах. Вас поселим в двухблочные апартаменты. Надеюсь, понравится. В стороне от улицы а значит, тишина… которую порой так нелегко найти в Квартале. В любом случае высажу вас там, с ключами и деньгами, около тысячи — побродить вокруг. Снабдим двумя мобильниками, чтобы не теряли друг друга или звонили мне, если появятся вопросы. А дальше — ждите и начинайте осваивать Квартал. Там есть чем заняться и что посмотреть. Уверен, не соскучитесь.
ГЛАВА 11
Французский квартал был бесконечной интермедией безвкусицы. Душный и влажный — днем и ночью. Гриффен влюбился в него мгновенно. Место оказалось настолько удивительным, что задумчивость потихоньку растаяла, и он начал обретать уверенность в себе. Провалы попыток обернуться драконом, не говоря уже о других печалях, все больше стирались в памяти — по мере того, как он наслаждался новой обстановкой. Шесть кварталов поперек и почти тринадцать вдоль — это был мир в себе.
Для некоторых людей, особенно туристов, Квартал представлял собой Диснейленд для взрослых. Старые дома; узкие улочки и нависающие над ними балконы с цветниками; почти скрытые от прохожих внутренние дворики с игрушечными садами и фонтанами; бутики и антикварные салоны вперемешку с лавками по продаже футболок и секс-шопами. За каждым углом открывались новые зрелища и противоречия.
Ряд туристических городов подчеркивают живописную природу окрестностей. Однако когда кто-то их посещает, то сразу становится ясно, что если не найти ту точку, с которой сняли вид на открытку, и не сложиться пополам, вытянув шею под нужным углом, то удивительные пейзажи застрянут между отелями и офисными зданиями.
Совсем другое дело с Кварталом. Когда гуляешь по улицам, твой взгляд и память снова и снова цепляются за мелкие прелести. Газовые уличные фонари, скрытые дворики с фонтанами и клумбами, старые дома с потрескавшейся штукатуркой и папоротником, растущим прямо из стены. И, конечно же, красавица Миссисипи.
Пока Гриффен восхищался, он не мог отделаться от легкого чувства сожаления. Нет, чтобы посетить Новый Орлеан еще студентом — смог бы получить гораздо больше удовольствия. Сейчас, под гнетом беспокойных мыслей, он был, скорее, ошарашен увиденным. Для того и существует весь Квартал, чтобы поразить до глубины души.
Затем музыка. Если и захочешь, то второе после невозможного — находясь в Квартале, не слышать музыку. Ожидаемые диксиленд и блюз дополняли скрипки и аккордеоны для музыки кейджен[5]и зайдеко,[6]чикагский блюз, бары с пианистом, ирландская народная музыка, рок-клубы и даже тусовки кантри/вестерн. Музыкальные автоматы в различных клубах предлагали все: от Глена Миллера до Билли Холидея, Дженис Джоплин, Фрэнка Синатры, группы «Доктор Хук и медисин шоу» и «Роллинг стоунз» и т. д.
Список можно было продолжать до бесконечности. Даже уличные музыканты здорово играли на ударных цимбалах. Вдобавок Аппалачские группы в полном составе — с клог-герами,[7]джазовой флейтой или скрипкой, и один парень, игравший классику на стаканах для бренди, заполненных водой.
