Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Внезапно до меня донеслись звуки шагов в вестибюле. Сапоги отца! Я в этом уверена!
Я бросилась под катафалк и скрылась из вида, едва осмеливаясь дышать.
Дверь открылась, отец вошел в комнату и снова закрыл дверь.
Повисло долгое молчание.
А потом раздался самый душераздирающий звук, который я когда-либо слышала, когда из моего отца начали медленно вырываться тяжелые всхлипывания, словно плавучие льдины откалывались от айсберга.
Я заткнула уши пальцами. Есть некоторые звуки, которые не должны слышать дети, пусть я даже уже не ребенок, и самый главный звук – плач родителя.
Это была агония.
Я скорчилась под катафалком, над моей головой во льду лежала моя мать, а в нескольких футах в стороне содрогался от слез отец.
Оставалось только ждать.
Спустя очень долгое время приглушенные звуки стихли, и я перестала затыкать уши. Отец продолжал плакать, но теперь очень тихо.
Он конвульсивно втянул воздух.
– Харриет, – наконец хрипло прошептал он. – Харриет, сердце мое, прости меня. Это все из-за меня.
Это все из-за меня?
Что бы это значило? Отец явно вне себя от горя.
Но не успела я обдумать эти слова, как услышала, что он выходит из комнаты.
Скоро два часа, и в Букшоу начнут приходить жители деревни, чтобы проститься с останками Харриет. Отец не захочет, чтобы его видели с мокрыми глазами, так что он, по всей видимости, пошел в свою спальню, чтобы привести себя в порядок. Я знала, что, когда придут первые плакальщики, они увидят только каменное лицо холодного, как рыба, полковника, в чьей шкуре он живет.
Жесткая верхняя губа и все такое.
Временами мне хотелось его убить.
Я подождала, считая до двадцати трех, потом подкралась к двери, прислушалась и, как привидение, на цыпочках выскользнула в коридор.
Через несколько секунд я чинно спускалась по лестнице в вестибюль.
Мисс Хорошие Манеры-1951.
Когда я добралась до последней ступеньки, в дверь позвонили.
Секунду я хотела проигнорировать звонок. В конце концов, это обязанность Доггера приветствовать посетителей, а не моя.
Что за подлые мыслишки, Флавия, – сказал в моей голове незваный голос. – Доггер достаточно нахлебался в жизни и без того, чтобы открывать дверь каждому чужаку.
Мои ноги сами понесли меня ко входу. Я утерла рот тыльной стороной ладони на случай незамеченного варенья или слюны, поправила одежду, пригладила косички и распахнула дверь.
Если я доживу до ста лет, я и тогда не забуду зрелище, представшее перед моими глазами.
На пороге стояли мисс Паддок, Лавиния и Аурелия, и последняя держала в руках букет серебристо-белых цветов.
– Мы пришли, милочка, – просто сказала мисс Лавиния, прижимая дамскую сумочку на завязках в груди. Мисс Аурелия радостно кивнула и махнула свободной рукой куда-то позади себя.
Я посмотрела в ту сторону и с трудом поверила своим глазам: позади мисс Аурелии змеилась длинная колонна скорбящих, она спускалась по ступенькам, пересекала гравиевый двор, извивалась через всю лужайку до подъездной дороги и углублялась в каштановую аллею и дальше – до ворот Малфорда и за них.
Богатые, бедные, друзья и незнакомцы, мужчины, женщины и дети, все устремили взгляды на двери Букшоу и все до единого были одеты в черное.
Если не считать кинофильмы, я никогда не видела такую огромную толпу людей, собравшихся в одном месте.
– Мы пришли, милочка, – напомнила мисс Аурелия, тыкая мне в плечо острым пальцем. Мисс Лавиния покрутила свою сумочку, и я сразу же поняла, что она явилась подготовленной: принесла ноты, подходящие к случаю, в надежде, что их с сестрой призовут исполнить приличествующую моменту погребальную песнь.
Должна признать, я была повергнута в тревогу. Впервые в жизни я не знала, что делать.
Как мне вести себя со всеми этими людьми? Должна ли я приветствовать их по очереди? Впускать их по одному или по двое со старомодной учтивостью в дом и сопровождать вверх по лестнице в место прощания?
Что я должна им сказать?
Не стоило и беспокоиться. Внезапно мой локоть стиснули железной хваткой, и голос прошипел в ухо:
– Исчезни.
Фели.
Несмотря на темные круги под глазами, которые, как я заметила, были искусно подчеркнуты тенями, она являла собой образ охваченной горем красоты. Она просто излучала печаль.
– О, мисс Лавиния, – произнесла она слабым, измученным голосом. – Мисс Аурелия. Как ужасно мило с вашей стороны было прийти сюда.
Она протянула бледную руку и по очереди коснулась их рук.
Чуть повернув голову в мою сторону, она одарила меня таким взглядом!
Фели обладала удивительным свойством корчить одной половиной лица жуткие ведьминские рожи, при этом сохраняя вторую половину милой и скромной, как у девы из поэм Теннисона. Наверное, это единственное, в чем я ей завидовала.
– Мы принесли цветы, милочка, – сказала мисс Аурелия, отдавая букет Фели. – Это бессмертник. Ксерантемум. Говорят, эти цветы символизируют воскрешение и жизнь. Они из нашей оранжереи.
Фели приняла цветы, втиснулась между двумя сестрами, будто нуждаясь в поддержке с обеих сторон, и пошла с ними в вестибюль, оставив меня в одиночестве на крыльце лицом к лицу с тем, что Даффи обозвала бы сводящей с ума толпой.
Я сделала глубокий вдох, преисполненная решимости сделать все, что в моих силах, когда голос произнес над моим ухом:
– Я обо всем позабочусь, мисс Флавия.
Доггер. Как всегда, в самый нужный момент.
С благодарной, но печальной улыбкой – поскольку мы все еще были на публике – я повернулась и радостно поплыла в дом. В вестибюле я взяла руки в ноги и взлетела вверх по восточной лестнице, словно ракета.
«Воскрешение и жизнь», – сказала мисс Аурелия.
Вот снова оно! Из апостольского символа веры: «…воскрешение тела и жизнь вечная».
Я сразу же вспомнила свою собственную мысль: «Я вернула мать к жизни с помощью волшебства химии».
С тех пор как я проявила кинопленку, на которой были изображения Харриет, эти слова звенят в моей голове, словно рождественские колокола. С ними гармонирует, однако, кое-что еще: внутренняя дрожь, указывающая, что на более позднее время отложено нечто неизвестное.
Теперь это неизвестное выстрелило у меня в мозгу с полной ясностью.
Я верну свою мать к жизни! И на этот раз это будет не просто глупый сон, но настоящее научное достижение.
Предстоит так много сделать – и у меня так мало времени.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59