Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
– Да хрен его знает, – огрызнулся Олежка. – Мужик какой-то брел. Сразу после последнего дождя или… во время последнего дождя. Обычные кирзовые сапоги, в армии такие раньше были, да и сейчас у народа их затырено… Ну, не новые, ясен перец, рисунок весь затерся… Хромал он, что ли? – задумался Олежка. – Смотрите, пятка вдавлена сильнее, чем носок. А соседний след вроде бы нормальный…
– Ну да, колченогий какой-то, – согласился Артем. – Определенно один из монстров, населяющих эту деревню. А может, один из охотников, которых съели монстры… А почему бы нет, кстати? – ощерился Артем. – Пришли в деревню несколько чудаков, попали в засаду, кому-то повредили ногу, он хотел доковылять до сарая… – Он охнул, получив щедрую затрещину от разозлившейся Рогачевой. – Рогачева, ты что творишь?! – жалобно взвыл Артем. – Я же шучу, так тебя растак! Нет тут никаких монстров!
Но предательский трепет уже овладевал людьми. Ульяна держалась, заговаривала страх, но он был везде – накапливался в тумане, окружающем деревню, выбирался из трещин в сохлой глине, носился по воздуху зловонными миазмами. Она приказывала себе собраться, не раскисать, держать остатки воли в кулаке, быть осторожной и внимательно следить за всем, что ее окружает. Она украдкой наблюдала за людьми. У Семена запотели очки, он дышал на них, вытирал грязными пальцами. Алла побледнела, невольно жалась к Руслану. Руслан перестал обращать на нее внимание, на лице доходчиво отпечаталось, как дрожат его поджилки. У Олега с самообладанием было лучше, он сжимал руку Ульяны, но лицо блестело от пота, становилось каким-то чужим. Рогачева кусала губы, покрывалась землистыми пятнами – дурой она не была, впервые попала в необъяснимую ситуацию и лихорадочно пыталась объяснить ее хотя бы самой себе. Она как будто забыла о существовании гражданского мужа. Да и тому было не до супруги. Артем сжимал свою доску, и было видно, как по пальцам стекает кровь…
– Я, конечно, извиняюсь, но… где Генка? – насилу разлепила губы Ульяна.
Все вздрогнули, стали озираться.
– Да, чёт непонятно… – проскрипел Артем.
И снова страх вцепился в дезориентированных людей. Они вертелись, метались по пустырю, кричали. Генка пропал! Никто не мог припомнить, когда в последний раз его видел! Но это же чушь, все были здесь, рядом! Ульяну трясло, слезы катились из глаз, самообладание не работало. Мужчины, сжимая потешное оружие, вламывались в сараи, готовые рубить с плеча, женщины сбились в кучку, дрожали. Потом всей компанией стали отступать к задней стороне избы. Рогачева бормотала, что с нее уже хватит, она уходит – привет всем! Она прорвется через этот клятый туман! И остальные, если не дураки, должны составить ей компанию. Артем пытался шутить – мол, еще одна вакансия образуется? На него набросились с кулаками – накаркаешь, кретин! Царила паника, и никому не приходило в голову, что Генка Аракчеев – жалкая безответственная личность, шут гороховый – может просто прикалываться! Люди пятились на угол здания. Руслан споткнулся о раскуроченный фундамент, начал падать, матерясь, – он чуть не пропорол себе копчик, Олежка вовремя схватил его за ворот. Внезапно что-то заурчало в черном окне у людей над головами. Все застыли, скованные ужасом. Урчание делалось громким, голодным, перерастало в рык… и внезапно что-то с истошным хохотом перевалилось через разломанный подоконник! Дружно завизжали женщины… А в следующее мгновение взбешенные, плюющиеся яростью Артем с Олежкой уже гонялись по пустырю за улюлюкающим Генкой. Артем швырнул доску – промазал. Олег прикладывал все усилия, чтобы отоварить Генку по башке лопатой. Руслан, едва не оставшийся без копчика, подбадривал товарищей грозными матюгами.
– Ну пошутил я, мужики, не бейте! Разве можно на меня обижаться? – кривлялся Генка, увертываясь от ударов. Он носился по пустырю как резвый козлик, визжал, хохотал. Те двое вскоре уморились – так и не смогли его поймать. Генка отбежал на безопасное расстояние и встал.
– Да встряхнитесь вы, народ! – выкрикнул он. – Чего такие снулые? Это шутка, розыгрыш, ферштейн? Зато теперь понятно, что нет никакой сверхъестественной силы, все имеет объяснение! И Борьку так же найдем!
– Ладно, оставьте дурака в покое, – отмахнулась Рогачева. – Тратить силы еще на этого гаденыша.
– На него действительно невозможно обижаться, – проворчала Алла, сооружая бледную улыбку. – Ну какой же, господи, засранец…
– Сука ты страшная, Аракчеев, – резюмировал Артем, поднимая доску. – И почему я тебя не прикончил в седьмом классе, когда из-за тебя палец чуть дверью не оторвало? Ты же специально это сделал, думаешь, я не понял?
– Надо было прикончить, – простодушно оскалился Генка. – Уже бы откинулся с кичи.
– Да оставьте его в покое, – вздохнула Ульяна. – Дурак – он и в Африке дурак. Ладно, Генка, живи, можешь подойти. Ты же сказал, что не полезешь в этот дом, пока не осмелеешь?
– Осмелел, Ульяна, – объяснил Генка. Он приближался осторожно, словно провинившийся кот, готовый в любое мгновение пуститься наутек. – Заглянул в ваши сумрачные физиономии и понял, что нужно вас расшевелить. Никто не смотрел, я вскарабкался, ну и… Нет там ничего страшного, – кивнул он на окно. – Уныло немного, заброшенно, муравьи ползают. Но, что характерно, ни одного монстра и ни одного призрака.
Олежка замахнулся, делая вид, что хочет огреть Генку. Генка «отзывчиво» отпрыгнул, погрозил пальцем – но-но, снова прыснул:
– Зато еще чуток времени убили…
Переругиваясь, молодые люди потащились за угол, к крыльцу. Снова приходилось перепрыгивать через канавы, обходить ершистый кустарник, на котором было мало листьев, но много шипов. На пустыре у крыльца ничего не менялось. За околицей на западе клубилась желтоватая дымка. Завихрения рассасывались, растворялись в общей массе тумана, превращаясь в непроницаемую муть. Она не только растекалась в стороны, но и вздымалась вверх. Деревья и скалы на западной стороне Распад уже не просматривались.
– Час прошел, да и хрен с ним, – как-то не в своей манере сообщил Семен, стряхивая рюкзак рядом с крыльцом. – Ну что, господа, в картишки перебросимся, чтобы время скоротать?
– Послушайте, там кто-то есть… – вдруг проблеяла Рогачева, и вновь души у всех присутствующих покатились в пятки…
Она стояла, напряженная, закусив губу, и куда-то устремляла дрожащий палец. Взоры всех присутствующих обратились в нужном направлении. В горле воцарялся сушняк, как на раскаленном солончаке. Но все прошло, дышать стало легче. Ульяна ничего не видела – во всяком случае, там, куда Рогачева выставляла свой перст. Рябили в плотном воздухе строения в стадии полураспада на дальнем конце пустыря, высились остатки «жертвенного алтаря», заросли бурьяна на огородах. Прочерчивались контуры колодца – в нем давно, наверное, не было ни ведер, ни воды, зато болталась намотанная на барабан ржавая цепь.
– Где? – сглотнула Ульяна.
– Там… – прошептала Рогачева. – Между колодцем и избой, у которой стреха завалилась… Мелькнуло что-то черное, кажется в лохмотьях, я не поняла… Вроде высунулся кто-то из-за колодца, а потом спрятался… Люди, ей-богу, меня, в натуре, не глючит… – жалобно ныла девица. – Я в своем уме, там реально что-то мелькнуло…
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
