Тем временем к месту стоянки наших вертолетов, поднимая тучи пыли и рокоча двигателями, подошли танки и бронемашины Ирана. Остановившись на расстоянии прямого выстрела, танки хищно водили стволами, меняли позиции, но огня не открывали. Психологическое противостояние и напряжение, по воспоминаниям участников событий, было жутким. К счастью, благоразумие взяло верх и конфликта, могущего повлечь катастрофические последствия в регионе, прозванном «пороховой бочкой» и охваченном несколькими одновременными войнами, удалось избежать.
Не успев остыть от пережитого, вертолетчики доставили десант к месту действительного расположения базы. Во многом благодаря тому, что радио ВВС уже озвучило в прямом эфире сообщение об иранском инциденте, «духи» успели покинуть лагерь незадолго до подхода вертолетов. Забрали они и героин, но осталось много оружия, взрывчатки, снаряжения и медикаментов (за медикаментами всегда велась особая охота — западные покровители прекрасно снабжали бандитов современными препаратами, медикаментами. Особо ценились таблетки для обеззараживания воды и перевязочные средства). Операция завершилась ночью. Обнаружилось, что на обратный перелет может не хватить топлива, и пришлось срочно вызвать из Кандагара еще пару Ми-6-заправщиков, а один как запас направить в Лашкаргах. Почти не спавшие вторые сутки десантники и экипажи были сильно измотаны, и в этой ситуации было б оправданным отложить вылет группы на утро. Но в три часа ночи руководитель операции в ультимативной форме заставил поднять все машины, мотивируя это тем, что иранцы непременно направят группы через границу для нашего разгрома, несмотря на то что мы уже, собственно, на территории Афганистана, а не Ирана. После небольшого совещания руководителей групп была определена очередность взлета и начался перелет. Но ночь, усталость и поднятая винтами пыльная буря взяли свое — при взлете упал на левый бок и загорелся Ми-8 к-на Г. Говтвяна. Экипаж и десант смогли спастись через кормовой люк, который вовремя скинул борттехник Я. Фуканчик.
Одновременно с этим приходит тревожная весть — заправщик Ми-6, шедший навстречу для дозаправки, под Лашкаргахом нарвался на засаду и был поврежден, экипажу пришлось занять оборону и ждать подмоги. Его забрали вертолеты ПСС возвращавшейся группы, а сам вертолет был уничтожен своими.
Несколько позже официальными органами Ирана было распространено заявление, что Иран, видя явную непреднамеренность наших действий и дорожа добрососедскими отношениями (все-таки это хитрый Восток, а не тевтонский Запад, а «худой мир лучше хорошей ссоры») с СССР, не стал доводить дело до вооруженного конфликта, а просто принял меры по оттеснению нашей группировки. Однако в приграничном радиообмене было выявлено, что летчики «Фантомов» попросту не обладали необходимым опытом — более опытные кадры были стянуты в район ирано-иракской войны, а этот регион всегда считался в Иране тихим, тыловым. Тут служили недавние выпускники, возможно, летчики ПВО, накапливая опыт полетов. И действительно, только вчерашнему курсанту придет в голову стрелять ракетой с ИК ГСН по остывшим вертолетам на земле, да еще на фоне горячей пустыни. А вот вторая пара показала явно лучший уровень — им удалось выполнить задачу, но не втягивать Иран в большую войну. При всей стрельбе никто не погиб, вертолеты получили не фатальные повреждения, и в другой ситуации их вполне можно бы было восстановить.
По итогам операции состоялся «разбор полетов». П-к Апрелкин был снят с должности, изрядно потрепали нервы командиру 280-го ОВП В. Савченко и штурману звена Ю. Серебряному. На счастье последнего, все команды и ругань Апрелкина на борту Ми-9 были зафиксированы бортовым магнитофоном, и в дальнейшем с него были сняты все обвинения. В итоге экипажам посоветовали особенно не болтать, и воспоминания о досадной ошибке потихоньку стали стираться из памяти новыми событиями. А «непонятные» вертолеты без звезд летали еще полгода в той «непонятной» войне… Напоминанием об операции надолго остались следы закрашивания звезд, как на снимке на вклейке.
Отдельный разговор о роли вертолета и мужестве летчиков мы поведем, рассказывая о Панджшерской операции 1982 г.
Одним из регионов Афганистана, где безраздельно господствовали моджахеды и где восходила звезда талантливого командира и организатора Ахмад-Шах Масуда, был район Панджшерского ущелья. (Сам Масуд, по слухам, выходил на руководство нашего контингента с просьбой содействия в овладении им всей властью в Афганистане в обмен на гарантии постройки социального государства с учетом восточного менталитета и на полную дружбу и сотрудничество с СССР, опыт которого, к обоюдной выгоде, был до Апрельской революции и ввода войск. Кто его знает, как пошла бы история СССР и всего мира дальше, если бы наши прислушались к этой просьбе. По крайней мере, известно, что Масуд все время конфликта относился с уважением к противнику, и о его честности и соблюдении условий двухгодичного перемирия 1982 г. ходили и ходят до сих пор легенды. Характерный штрих — до сих пор в воспоминаниях ветеранов той войны можно прочесть разные характеристики Масуда, но ни в одном этот жесткий лидер и все-таки враг не назван коварным или вероломным. Более того, по воспоминаниям ген. — л-та В. Очирова, при встрече его с Масудом в 1991 г. тот лично высказал свое уважение воинам, воевавшим в Афганистане. По иронии судьбы, человек, военное счастье (Масуд — «Счастливый») которого помогло ему выжить в войне с «неверными», погиб от руки единоверца в теракте с подставными «журналистами» при очередном дележе власти. Скромный его мавзолей с зеленым куполом сейчас стоит в ущелье, в котором так и не воцарился мир). Величественная горная структура, обрамленная горами высотой 4500–5200 м, протянулась в глубь Афганистана на 120 км. Ширина ущелья составляет от 1 км в верхней части до 200–300 м в донной; солнце в отдельные места заглядывает только в зените. Там местное население образовало прообраз независимого государства, на центральную власть в Кабуле обращали внимания мало, откупаясь от нее налогами. В Панджшере действовала своя денежная система, свои социальные законы, свой призыв в армию и свой порядок ценностей (по воспоминаниям тогдашнего командира 50-го ОСАП п-ка В. Павлова, на местном рынке слабоприменимую в горах машину отдавали за хорошего барана), было оборудовано несколько прекрасных госпиталей с европейским персоналом, работающим по прямому контракту с Масудом, были даже свое правосудие и свои тюрьмы. В районе была сеть месторождений драгоценных и полудрагоценных камней, которые хорошо сбывались на мировом рынке, так что доходы с них, сборы с караванщиков и налоги с народа Масуд получал регулярно. Изрядная часть денег тратилась им на добычу информации о действиях и планах нашего контингента и вооруженных сил ДРА.
Регион был заселен преимущественно таджиками, предков которых советская власть окрестила «басмачами» и в лучшем случае в 20-е годы прошлого века вытеснила из родных мест в Афганистан. Понятно, что особенно пылких чувств к «неверным» с севера они не питали. Район был неплохо прикрыт единой сетью ПВО, координация действий которой осуществлялась посредством новейших средств связи, включая спутниковую. Расчеты были хорошо обучены в Пакистане, стрелки научились наводить пулеметы и ЗГУ на цель без использования трассеров, демаскирующих позицию.
