На первой фотографии блондинка с очень длинными волосами оседлала табурет в баре, широко раздвинув ягодицы, а парень в костюме пялит ее в задницу. Рядом стоит второй — он явно ждет своей очереди.
На другой фотографии крупный план анального отверстия, растянутого вибромассажером.
Она быстро пролистывает всю книжонку. Двойное проникновение на бильярдном столе. На девице туфли с высоченными шпильками и цепочка вокруг лодыжки. Лобок наголо выбрит, а клитор проткнут пирсингом. Шикарно выглядит. Все это производит на Надин сильное впечатление.
Маню заправляет машину, потом залезает в машину.
— Ну как?
— Девка крутая, можно сказать, вдохнула новый смысл в минет.
— Ладно. Посмотришь потом, спать здесь мы не будем.
Они выезжают со стоянки. Маню то и дело оборачивается и выбирает что-нибудь поесть. И говорит с набитым ртом:
— Блядь, как хорошо, что не надо считать бабки! Нет бабок — конец веселью.
Она вскрывает все пакеты, разбрасывает их по машине, сует пищу в рот — и сладкое, и соленое вместе. Только бы жевать. Слишком шумная, слишком нервная, слишком вульгарная. Похоже, она способна держать такой ритм долго — видна тренировка.
Она делит дининтель. Как только таблетки начинают действовать, она не закрывает рта.
Надин улыбается, слушая ее, находит ее слова разумными.
Они катят в сторону Бреста. Маню решила, что они выбрали правильное направление. Спрашивает: «Как тебе это, дылда?», а Надин энергично кивает.
Они въезжают в город, когда бары еще не открылись. Ищут пляж, блуждают и случайно выезжают на берег.
Маню орет во весь голос:
— Блядь, как здорово!
И начинает пританцовывать в ритме пого и свинга, не переставая орать: «Йодистый воздух, вот что мне надо». Машет руками, вертит головой. Ей весело.
Надин сидит поодаль и смотрит.
Наконец Маню усаживается рядом.
— А теперь плотно позавтракаю, как только местные мудаки откроют свои бары. Потом надо отоспаться — я возьму номер в отеле. А что собираешься делать ты?
Надин пожимает плечами, смотрит на море, пытаясь найти ответ. Впервые между ними возникает смущенное молчание.
— Не знаю. Позавтракаю с тобой.
Это напоминает ей те вечера, когда хотелось вернуться домой с парнем, но она не решалась сказать об этом откровенно.
Ей хорошо с этой малявкой, не надо быть постоянно настороже. Но ей стыдно в открытую сказать, что хочется остаться с ней. Потому что малявка, похоже, знает, куда направляется, и ей для развлечений партнеры не нужны.
Маню сплевывает на песок:
— Пошли в отель вместе. Не знаю, что ты об этом думаешь, но мне будет обидно, если мы остановимся на полпути.
На этот раз будет все так, как хотела Надин. Ей не придется себя сдерживать, чтобы не слышать жалоб.
На этот раз все будет очень просто — нет причин, чтобы они остановились на полпути.
Глава третья
Они кружат по городу, пока Маню не находит отель, который ей нравится.
— У нас есть средства, чтобы спать там, где классно. Глупо, если мы не воспользуемся этим.
Она объясняет администратору трехзвездочного отеля, что хочет «смежные комнаты, зверский душ и ящик», не переставая чесать живот через пуловер. Надин стоит сзади — она смущена, но откровенно наслаждается. Они снимают однокомнатный номер с двумя кроватями, потому что других не осталось. Надин довольна — ей не хотелось оставаться одной.
Она падает на кровать, пока Маню обследует комнату. Включает плейер и почти тут же засыпает.
The world don't fit, I feel like I can’t speak, things are looking bleak? Please go easy on me, I don't know what’s wrong with me, please be gentle with me, take it easy, take it easy.[10]
Они проспали до вечера. Глубокий сон после колес. Маню будит Надин, крича из ванной:
— Мать ее, отличное местечко. Поверить не могу, ванная лучше бассейна, а пены-то сколько! Какие запахи! Ты что, собираешься спать до утра?
Надин требуется несколько секунд, чтобы окончательно проснуться и все вспомнить.
Малышка спускается за выпивкой и возвращается с двумя бутылками «Джека» в черных коробках. Наполняет стакан для зубной пасты, ставит его на радиатор и открывает окно.
Надин выходит из душа в момент, когда стакан опрокидывается. Пожимает плечами и наставительно произносит:
— Не стоит дурачиться с «Джеком», Маню, не стоит.
Ложится на живот, а малышка вытирает виски маечкой. Потом ворчит:
— Что я — служанка, что ли?
Бросает свое занятие, поворачивается к Надин и на мгновение застывает с разинутым ртом. Потом заявляет:
— Знаешь, Надин, отсюда такой вид открывается на твою спину.
Надин переворачивается, отбрасывает волосы назад, ухмыляется и отправляется на террасу.
Маню идет следом, прижимая бутылку к крохотной груди. На ней бутылочно-зеленого цвета открытый бюстгальтер — нечто невообразимое с золотыми швами.
Она кричит:
— Не хочу тебя доставать, но не уходи от ответа. Что ты сделала со своей спиной, дылда, что за хуйня такая?
Надин молча проводит рукой по спине. Шрамы кажутся огромными, извилистыми и твердыми. Маню подходит, чтобы рассмотреть их поближе.
Она задирает ей маечку до плеч и несколько секунд смотрит. Надин не возражает.
По всей спине бегут темные рубцы — похоже на ободранную фреску. На какие-то жуткие иероглифы, впечатанные в плоть.
Маню вздыхает, опускает маечку и произносит:
— Я этого не понимаю. Но довольно красиво, это что, абстрактное искусство? Чем это сделали?
— Кнутом.
— Жанровая картинка, ничего не скажешь.
Передает бутылку Надин и продолжает:
— Вижу, что не хочешь рассказывать, но хотелось бы, чтобы ты все же объяснила. Мне это непонятно, так что просвети мои мозги. Это что, типа, «боль и наслаждение»? Дерьмо это. Ты не говорила, что любишь побои.
— А я и не люблю, но мне за это платят.
— Я слыхала про девиц, которым платят за секс в этом духе. Но как ты в это влипла?
— Однажды — «по случаю» — нарываешься на клиента, который хочет тебя привязать. Потом — только «чтобы посмотреть, как это будет» — ты идешь на это. Со временем входишь во вкус. Когда я была девчонкой, то любила представлять, что лежу связанная на столе в баре задницей кверху, а куча мужчин, чьих лиц я не видела, делают со мной что-то непонятное. И унизительное. И очень приятное.
