Санкт-Петербург. Двор редакции газеты «Новая жизнь». Утро
Во дворе собираются мальчишки-газетчики. Кричат:
Стучат в окно. Приоткрытая дверь. Входят в типографию. Заглядывают в конторку.
В конторке лежит зарезанный главный редактор.
Санкт-Петербург. Конспиративная квартира. Утро
(Сердобольская улица, дом 1, квартира 41)
Ленин в приподнятом, боевом настроении даёт указание своему телохранителю Эйно:
– Дуйте за газетами! И, я думаю, часа через два мы едем в Смольный. Работать! Работать!
Эйно уходит. Ленин, напевая арию из оперетты, проходит по пустой квартире на кухню. Наливает себе стопку водки, с аппетитом составляет большой бутерброд. И уже было приступает к трапезе, но тут в дверь стучат.
Ленин осторожно, на цыпочках проходит к входной двери. Стук повторяется. И это условный стук. Ленин ворчит:
– Идиот этот финн! Забыл ключ.
Приоткрывает дверь. На пороге гауптман. Ленин пытается захлопнуть дверь:
– Вы что?! Совсем с ума спятили! Прийти сюда?! Мне было обещано, что прямых контактов не будет!
– Не волнуйтесь. Все предосторожности соблюдены, – входит, закрывает дверь. – Просто срочно поставить вас в известность.
Гауптман разворачивает оттиск из типографии «Новая жизнь». Ленин смотрит оттиск.
Там цифры с большими нулями.
– Что вы мне суёте какие-то цифры! Миллионы марок… Ну?!
– Это как бы копии ваших банковских счетов. Смотрите ниже. Скорее всего, фальшивка, но…
Ленин вглядывается в лист. Там фотокопия его договора с Генштабом. И отдельно крупно его роспись на документе. Он шепчет:
– Это не фальшивка! У них в руках копия моего контракта!
Ленин топает ногами, задыхается, сползает по стене. Гауптман бросается на кухню.
А у Ленина опять видение. Тёмный двор. Один из юнкеров втыкает в Ленина трехгранный штык и с удовольствием проворачивает. Ленин пытается ухватить штык. Крупно руки и текущая кровь. И тут другой юнкер с криком «Коли!» втыкает свой штык, примкнутый к винтовке в спину.
Гауптман брызгает водой на лицо Ленина:
– Волноваться пока не надо. Всё случилось вовремя. Редактора уже нет. Наборщик, который это набирал, покоится в Неве. Клише уничтожено. И, сами понимаете, теперь мы уж обязательно контролируем все газеты. И здесь и в Москве.
– Вы знаете источник? – слабым голосом спрашивает Ленин.
– Помните Терещенко? В июле у вас была с ним несанкционированная встреча в Сестрорецке…
Ленин закрывает глаза. Предчувствие его не обмануло.
– Документы переданы ему в Стокгольме. Сюда он их привёз три дня назад.
– Убейте его! Покушение, несчастный случай! – шепчет Ленин.
– Мы уже обсуждали с герр Мирбахом. Это слишком громко. Министр иностранных дел. И потом трогать человека из мира больших денег… В самом крайнем случае. Это серьёзнее, чем убрать вашего Керенского.
– Моего Керенского?! Он скорее ваш! А если это может появиться не только в газетах!?
– Будем выяснять. Хотелось, чтобы вы, герр Ульянов, тоже были начеку.
Санкт-Петербург. Министерство иностранных дел. Кабинет министра. Утро
В кабинете несколько сотрудников и адъютант Чистяков.
– Михаил Иванович, у вас через час встреча с американским послом, – напоминает секретарь.
– Я же просил… – Терещенко, стоя, перебирает газеты на столе, – все газеты каждый день! Где «Новая жизнь»?!
Все переглядываются.
– А сегодня «Новая жизнь» не вышла – говорит адъютант – поручик Чистяков.
– Почему?!
– Да такая история… Главный редактор убит прямо в редакции. Старший наборщик исчез…
Санкт-Петербург. Лестница и конспиративная квартира. Утро
По лестнице с пачкой газет поднимается Эйно. Входит в квартиру. Тишина. Стучит в комнату Ленина.
– Газеты куплены, Владимир Ильич. Машина в Смольный будет через час.
Тишина. Эйно приоткрывает дверь. Ленин лежит в постели, укрытый одеялом. Приподнимается и говорит шёпотом:
– Мы никуда не едем.
Санкт-Петербург. Смольный. Штаб
Иоффе в пальто, в шляпе и с зонтиком выходит из своей комнаты в большой зал набитый народом, табачным дымом, криками и суетой. А как иначе – штаб восставшего народа.
