Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
Возможно, Лоренс использовал русский для сентиментальных фраз, звучащих, по его мнению, неловко по-английски, это был их кодовый язык, которого сейчас стало слишком много. Это было очень личное. И причиняло боль.
— Спасибо, — произнесла Ирина по-английски, чтобы положить конец практике русского.
Но Лоренс вымолвил следующую фразу по-русски, настаивая на продолжении.
— Ты устала? — Интонация показалась ей трогательно-мягкой.
Ирина склонила голову. К пирогу он так и не притронулся.
— Да, немного устала. Плохо спала. — Она надеялась, что это нельзя счесть ложью. Ведь если человек совсем не спал, это и значит, что он плохо спал.
— Ты о чем-то все время думаешь? — Заметил. Выпытывает.
— Может, дело в суши. Сырой тунец — это всегда рискованно. Не уверена, что смогу это съесть, аппетит пропал.
— Ты действительно бледная.
— Да. Я так себя и чувствую. — Не желая показать, что следит за временем, Ирина тайком взглянула на часы на запястье Лоренса. Черт. До передачи еще целых пять минут.
— Как прошла конференция? — Ей стало стыдно, что она не спросила об этом сразу.
Лоренс пожал плечами:
— Одни банкеты. За исключением того, что я увидел Сараево, пустая трата времени. Толпы зануд из ООН и каких-то неправительственных организаций.
— Может, лучше, что ты был там. Не узнал ничего неприятного, не встретил старых знакомых. — Ирина осознала смысл сказанного уже после того, как слова слетели с губ. Она попыталась сгладить положение улыбкой, но по выражению лица Лоренса поняла, что он насторожился. — Милый! — воскликнула она. — Я же шучу, ты не понял?
Он была обязана не дать ему возможность критиковать. Что же случилось с ее умственной добротой? Если уж на то пошло, куда подевалась простая человеческая доброта? Лоренса не было дома десять дней, а она встречает его плоскими шутками, произносимыми с изможденным лицом. Любой другой мужчина — если бы он был — непременно углубился бы в расспросы, но Лоренс не любил неприятности, поэтому потянулся за пультом.
Ирина принялась обдумывать сказанное. Странно, что Лоренс так быстро взял пульт. Надо относиться к себе критичнее.
Когда на экране появилась заставка Би-би-си, она была готова расцеловать экран. Обычно перед телевизором Ирина пришивала пуговицы или нарезала фасоль, но сейчас смотрела на ведущего, как ей казалось, взглядом полным обожания. Она была сосредоточена и увлечена, но не действом. Ирина видела сквозь предметы. Так бывает с одержимыми или с шизофрениками. Тени по ту сторону голубого экрана набрасывались друг на друга, мужчина и женщина будто сливались, и невозможно было разобрать, где руки, а где ноги. Приоткрытые рты, жаркие губы. Она поворачивалась влево и наблюдала, как тот же мужчина прижимает к стене любовницу. Сжимает руки женщины, поднимает над головой и утыкается лицом ей в шею. Стоило ей перевести взгляд чуть вправо, как мужчина и женщина обнимались там, путаясь в гардинах, он с силой прижимал ее к оконному стеклу, ей, должно быть, невыносимо больно. (У нее до сих пор немного побаливал копчик, но это из-за борта бильярдного стола. Могло быть и хуже, если бы они вместе не рухнули на пол.) Те же фигуры вторглись в ее гостиную, Ирина не приглашала их, не желая видеть прижатыми к стене в ее квартире. (Она опустила глаза — на ковре расположилась та же неугомонная парочка. Мужчина был сверху. Он был не слишком тяжелый, чтобы женщина не могла вздохнуть, но все же ей было не очень комфортно. При всем желании у нее не было шансов выбраться. Но она этого и не желала.) В их защиту следует сказать, что они всего лишь целовались, впрочем, с таким же успехом можно сказать, что Джеффри Дамер всего лишь убивал людей и употреблял в пищу их мясо, а Гитлер всего лишь попытался управлять миром.
Галлюцинации приносили страдания. Ирина старалась смотреть шоу вместе с Лоренсом, проглотить кусочек пирога и рюмку «снотворного» — хотя водка испарилась, словно сама собой, она не помнила, пила ли ее. Но вот эти люди опять в ее доме, сжимают друг друга в страстных объятиях, так что начинает болеть внутренняя поверхность бедра.
— Тема не очень тебе интересна, — подал голос Лоренс, — но все же рекомендую посмотреть.
Ирина с трудом оторвала взгляд от бесстыдных гостей.
— Что посмотреть?
— «Ночь в стиле буги»!
Она решилась вступить в разговор:
— Ну, «Танец-вспышка» мне не очень понравился, а «Лихорадка субботнего вечера» вполне ничего.
Лоренс посмотрел на нее с сомнением:
— Как можно пятнадцать минут слушать дискуссию о новом фильме и говорить о том, что он похож на «Лихорадку субботнего вечера»?
— О чем же он тогда? — с раздражением спросила Ирина.
— О порноиндустрии!
— Я немного задумалась.
— Немного?
— Я же сказала тебе, что устала.
— Желание спать не может повлиять на умственные способности человека.
— Не делай из меня идиотку лишь потому, что я не следила за нитью дискуссии. Мне это неприятно. Ты постоянно твердишь, что я глупая.
— Напротив. Я постоянно стараюсь развить у тебя веру в себя, убедить иметь собственное мнение и не бояться высказывать его публично. Я всегда утверждал, что ты умна и проницательна, разбираешься даже в сфере международных отношений, хотя и не имеешь докторской степени. Ничего тебе не напоминает?
Ирина опустила голову. Действительно, знакомые слова. Лоренс неоднократно бросал на нее многозначительные взгляды за ужинами в обществе его коллег, призывая свободнее выражать свое мнение.
— Да, ты всегда мне помогаешь, — заключила она.
— Так почему ты все воспринимаешь в штыки? — расхрабрился Лоренс.
— Не знаю. — Она и сама этим озадачена. Она не понимала, почему, имея такую мощную мотивацию не раскачивать лодку, постоянно провоцирует конфликт? В то время как намеревалась весь вечер не привлекать к себе внимания, ведет себя глупо, говорит раздраженно, чем вызывает настороженность Лоренса. Она хочет, чтобы он узнал? Или пытается навязать ему салонную игру, как говорил Боттичелли: «Я известный человек, мое имя начинается с большой буквы «А».
Ты чувствуешь себя измотанной?
(Сегодня вечером? Только душевно.)
Но ты женщина.
(Пожалуй, даже слишком женщина.)
Где ты была вчера до пяти часов утра?
(Только «да» или «нет». Вопрос некорректный.)
Некорректный? И ты говоришь о корректности?
Может быть, Лоренсу предстояло набросить петлю ей на шею и выступить в роли палача, но он никогда не смог бы допустить мысли, что она стала П-О-Д-Л-О-Й И-З-М-Е-Н-Н-И-Ц-Е-Й.
Вечернее шоу закончилось. Словно оскорбившись ее неспособности воспринимать детали разворачивающихся в фильме событий, экран потух, Лоренс больше не интересовался ее мнением — он просто выключил телевизор. «Включи!» — пронеслось у нее в голове. Она готова была продолжать смотреть телевизор часами, хотя обычно он раздражал ее пустой болтовней. Вместо того чтобы отправиться в спальню, Лоренс опять опустился на диван; сложенные на коленях руки означали, что он хочет поговорить. Ирина старалась хранить равнодушное молчание, позволив чуть растянуть губы в улыбке, хотя совсем недавно была поглощена только собой. Всем своим видом она пыталась выразить мысль: «Я рада, что ты дома» — ложь номер три, и с этим ничего нельзя поделать. Возможно, в этом была доля правды, часть ее радовалась его возвращению, но она не могла найти силы произнести это вслух.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
