Ответ на этот вопрос мог быть только один.
– Я не случайно выбрал свою работу врача во Внешнем мире, Господин. Точно так же я не бросаюсь клятвами во Внутреннем мире, как страж Света. Я вижу в Перегрине Ловэте искру – искру, слишком яркую, чтобы дать ей сгореть впустую, когда ее можно поставить на службу Свету. Я готов взять на себя эту задачу.
– Да будет так, Старший Охотник. Но действуй осторожно, иначе вы оба можете сорваться в Бездну.
– Да будет так , – ответил Адам с низким поклоном. И прежде чем сердце его успело ударить еще раз, он снова был один. Стены Архива покачнулись и исчезли, вернув его обратно в материальный мир. Адама вновь охватили смятение и потеря ориентации, завершившиеся легким шоком в момент, когда дух соединялся с материальной оболочкой. Когда Адам, все еще борясь с небольшим головокружением, открыл глаза, он снова стоял в знакомой библиотеке Стратмурна, положив руки на спинку кресла, в котором спал Перегрин Ловэт. Подробности только что пережитого с каждой секундой становились в памяти все менее четкими, зато план дальнейших действий лежал теперь перед ним совершенно отчетливо.
Почти механически он снова сложил ладони и воздавал хвалу Свету, потом, завершая только что проделанный ритуал, коснулся губ кончиками пальцев. Затем он обошел кресло Перегрина и остановился перед ним, возвращаясь в роль врача и учителя.
Молодой художник сидел так же, как Адам его оставил: голова склонена на спинку кресла, глаза закрыты. Задув свечу, Адам, склонившись, коснулся запястья Перегрина.
– Слушайте меня, Перегрин, – уверенно произнес он. – Вы слышите, что я вам говорю?
– Да, – едва слышно выдохнул тот.
– Отлично, – сказал Адам. – Еще минута – и я попрошу вас проснуться. Но прежде вам стоит узнать кое-что, пусть даже вы и не сразу полностью поймете то, что я вам скажу.
Он уселся в кресло и пристально посмотрел на сидевшего перед ним Перегрина.
– Хоть я и не могу доказать вам это объективными методами, остается фактом, что история личности часто не ограничена рамками ее нынешней жизни. У меня есть основания полагать, что те видения, которые вы так мучительно пытались подавить с самого детства, в действительности являются наследием более ранних этапов вашего развития. И нет никакого сомнения в том, что вы в состоянии управлять ими – при условии, что вы примете этот дар таким, как есть.
Слабая надежда забрезжила на лице Перегрина, губы его беззвучно шевельнулись:
– Как?
– Во-первых, – сказал Адам, – вам надо научиться различать виды информации, которая до сих пор поступала к вам стихийно. Другими словами, вам нужно научиться фокусировать свой необычный талант, включая и выключая его тогда, когда это нужно вам – а не тогда, когда он делает это сам собой. В вашем подсознании эта методика уже существует, но она спрятана глубоко. Впрочем, ее можно выявить в ваших снах. Мне хотелось бы и после гипноза оставить вам способность помнить сны. Вы не возражаете?
Перегрин согласно кивнул.
– Очень хорошо. Теперь, поскольку вы приняли мое предложение, вам ПРИСНИТСЯ то, что освободит вас. Это приснится вам, когда вы будете готовы принять это знание, и вы запомните свой сон.
– Да, – прошептал Перегрин, едва заметно кивнув. Выждав еще немного, Адам тоже кивнул.
– А теперь через несколько минут вы сами проснетесь. У вас не останется осознанных воспоминании о том, что было сейчас между нами. Однако смысл этого будет просачиваться к вам на протяжении нескольких следующих ночей, и эти сны вы запомните очень отчетливо. Мне хотелось бы, чтобы вы зафиксировали то, что вам запомнится – записали или, если вам удобнее, зарисовали, – и при первой возможности мы с вами это обсудим. Вы это сделаете для меня?
– Да, – послышался ответный шепот.
– Очень хорошо. И еще одно: поскольку ваше особое видение приводится в действие тем, как вы смотрите на людей, которых вы пишете, я предложил бы вам ничего несколько дней не рисовать и не писать – ничего, если только это не имеет отношение к вашим снам. Дайте себе небольшой отдых, пока ваше подсознание не разберется во всем. Я понимаю, смерть леди Лоры была для вас большим потрясением, но она же может стать и катализатором, который поставит все с головы на ноги. А потом, через несколько дней, я попрошу вас рисовать – и довольно много. Если вы сумеете связать свою способность видеть с умением нарисовать результат, это может стать первым шагом к овладению вашим даром… А теперь самое время проснуться. Вы отдохнули и запомнили мои инструкции.
Адам откинулся на спинку своего кресла и задумчиво побарабанил пальцами по подбородку. Через несколько минут, как ему и было сказано, Перегрин пошевелился, вздохнул и открыл глаза. Увидев, что Адам внимательно следит за ним, он выпрямился и сонно потянулся.
– Я думал, что я проснусь на диване в своей студии, – сказал он. – Я долго пробыл под гипнозом?
– Гм, почти час, – ответил Адам, бросив взгляд на богато украшенные часы на столике. – Ничего страшного. Главное, мне кажется, мы неплохо начали. Как вы себя чувствуете?
Перегрин криво улыбнулся.
– Не так плохо. Скорее устал, чем что-то еще, – заметно лучше. – Он пошевелил затекшими плечами, потом посмотрел на часы. – Боже праведный, если часы не врут, мне нужно срочно забрать у вас свою одежду и отправляться домой, чтобы дать вам поспать хотя бы немного.
– Сон – роскошь, без которой я время от времени вполне могу обойтись, – возразил Адам. – И потом, мне кажется, вы сейчас не совсем в форме, чтобы садиться за руль. Можете остаться в комнате, в которой переодевались. Полагаю, Хэмфри снабдит вас всем необходимым.
– Но… мне не хотелось бы мешать… – начал было Перегрин.
– Вы мне вовсе не мешаете. Раз уж на то пошло, – невозмутимо продолжал он, поскольку живописец продолжал колебаться, – возможно, вам было бы разумнее всего остаться в Стратмурне на несколько дней. Судя по тому, что вы рассказали мне сегодня, вам стоит как следует покопаться в собственной душе. И мой опыт свидетельствует, что пускаться в путешествие по глубинам собственного “я” лучше всего, имея рядом кого-то, готового помочь, – особенно если вам необходим медиум.
Перегрин слегка покраснел:
– Это очень великодушно с вашей стороны, сэр Адам, и я очень признателен вам за это… но видите ли, я приехал к вам, как-то не рассчитывая задержаться надолго.
– Это не должно вас беспокоить, – усмехнулся Адам. – Вот вам и повод держать преданного и исполнительного слугу. Я дам ваши ключи Хэмфри, и утром он первым делом съездит в Эдинбург забрать из вашего дома все, что вам необходимо.
На усталом лице молодого художника мелькнула улыбка облегчения.
– Вы ведь все уже обдумали, верно? В таком случае мне ничего не остается, как принять ваше предложение – по крайней мере на несколько дней. Похоже, у меня просто нет сил спорить с вами.
