Сообщение Гельфера заставило его срочно отбыть в контору.
* * *
Советник Администрации Гор обвел взглядом сидящих вокруг стола сотрудников. Каменский был немного бледен, на груди у него висел портативный медблок, катетеры вились матовыми змейками, но глаза антрацитово блестели. Крапива просматривал материалы, он уже успел сменить свой коминс на мощный “Птоломей” — увы, ненадолго. Гельфер, только что закончивший доклад, присутствовал в виде голограммы. Все были собранны и серьезны.
Но даже среди этой тройки мог быть шпион.
Лучшим способом парализовать работу всегда было запустить дезу о внедренном агенте. И дальше неважно, правда это или нет. Вероятность утечки — самая страшная вещь для спецслужб.
— Значит, удалось взять одного Курбанова. Ну и влипли мы, ребята. Сейчас все каналы такой вой поднимут — чертям станет тошно! Какие будут предложения?
— А вы, Александр Васильевич, надавите на агентства. Если редакторам объяснить ситуацию на пальцах, это дело можно будет серьезно попридержать. — Гельфер говорил, а сам что-то щелкал на коминсе, продолжая вычисления. — Только не надо ничего отрицать. Да, взяли. Да, умерли. Да, сами. Остальное додумают без нас и хвосты подожмут. И охламонам своим прищемят. А время только на нас сработает.
Советник подумал:
— Хорошо, попробуем. А насчет смерти через коминс — это точно?
— Подобный способ убийства доселе неизвестен. Но наши теоретики уже дали формальное заключение — принципиально убить с помощью прибора типа наручного коминса возможно. Если они обоснуют свой вывод математически, вероятность подскочит до восьмидесяти процентов. Трынков работает над этим. Но мы имеем дело с фактами: потеря троих журналистов и одного драбанта. Тот пытался помешать Малышеву ответить на вызов, но не успел. Отчет Гранкина прилагается. А у Курбанова он первым делом сорвал с руки коминс и раздавил каблуком.
— А в других случаях?
— Парфилов получил обширный сбой эндокринной системы. Общая картина такова: некий сигнал, мы назвали его “мантра”, подается на коминс жертвы и через биодатчик бьет в самое уязвимое место.
— Саша, ты понимаешь, что говоришь?!
Картина покушения окончательно прояснилась — не лучевик это был.
— Конечно, Александр Васильевич. — Гельфер остался невозмутим. — Выходит, что всякого, имеющего коминс с индивидуальной бионастройкой, можно уничтожить в любой момент. — Гельфер кашлянул, давая возможность присутствующим переварить новость. — Более примитивный аппарат тоже может быть опасен: скажем, какие-то импульсы общего характера, вызывающие учащение сердцебиения, паралич зрительных нервов и тому подобное. Мы имеем дело с универсальным оружием.
Гор поднялся.
— Всем приказываю отключить коммуникаторы. Отныне связь только лично, сообщения пневмопочтой или из рук в руки. Всем ясно? Я не хочу напрасно терять людей. Гранкина — на повышение. Всем работать. А я буду докладывать генералу.
Генерал бушевал, сотрясая воздух, а также стол и пол в кабинете. Даже сверхустойчивый к внешним воздействиям монитор иногда покрывался рябью помех. Лосева можно было понять — выйти на ковер к господину Президенту с предложением об отключении трансляций по всей сети! Можно было сразу же заказать себе пожизненный расстрел. Советник его отлично понимал.
* * *
— Может, мой допуск маловат, может, я что-то упустил, но не могу не спросить, — начал Крапива, задержавшийся после утренней летучки вместе с Каменским в кабинете Гора. — А откуда вообще берутся эти… инфинитайзеры? Неужели за два года не удалось установить, где их делают? Наверняка ведь это требует производственных мощностей, энергии. Значит, предприятие. Вот откуда надо плясать — проверить, инспекцию провести, дебет с кредитом свести… Не с неба же они падают.
Все верно, малый соображает в нужную сторону. Мысли Гора тоже в который раз возвращались к истокам — к самому происхождению бессмертия, но ответа он не знал.
Каменский звонко хлопнул себя по лбу:
— Александр Васильевич! А ведь и правда! Откуда взялся тот изначальный инфинитайзер?!! Мы ж его с вами тогда захватили… — Он вдруг осекся — как бы смекнул, что секретность по этому делу может быть выше его уровня. На самом же деле Гор не сомневался, что Игорь все давно понял — не из тугодумов, просто возмущен их теперешним отрывом от информации и не решается прямо об этом сказать.
— Доступ к информации — А0. Даже я не допущен, — подтвердил Гор. — Личное пользование господина Президента.
Советник раздумывал — стоит ли привлекать Каменского и Крапиву к своей комбинации? Если говорить об имеющихся у него крупицах информации, придется начинать с Президентского Исследовательского. Центра на Р66, ниточка потянется к заговору против господина Президента. А ведь это тайна выше допуска Крапивы и Каменского.
Придется упомянуть и о Крае, основном двигателе той давней акции. Первом ронине в личной практике Гора! И первом за его карьеру провале акции. Вот эту информацию Гор, будь его воля, вообще загнал бы в архив куда-нибудь за Можай-Ю11, а потом взорвал бы планету вместе с населявшими ее тараканами. Всегда считалось, что обойти присягу, мощнейшую пси-блокаду, невозможно без полного разрушения личности, но Краю это удалось! Стать ронином, вольным наймитом, и не сойти с ума. И благодаря этому избежать поимки. Эх!..
К великому сожалению, он не успел тогда поговорить с Краем о происхождении инфинитайзера, времени было в обрез, а Грабер — еще один обессмерченный фигурант той акции — испарился своими силами. Теперь ищи его, свищи.
Коль скоро Гор собрался задействовать Края в этой акции, светить его никак нельзя. В сейфе советника хранилась тонкая папка по тому делу, и сегодня он собирался извлечь ее на белый свет. Но в одиночестве…
— Данные в базе ПИЦ на Р66 были уничтожены, — наконец веско проговорил он. — Умышленно. Автор изобретения погиб, не оставив для себя даже пригодной к клонированию цепочки ДНК. Так что о происхождении прибора мы ничего не знаем, как и о технологии его изготовления. Все ответы могут иметься в ГЦПД, но они не торопятся нам их сообщать.
— Жаль, что этот ГЦПД — не вражеская организация. Растрясти бы их как следует… — сказал Крапива и запнулся, даже голову непроизвольно вжал в плечи, ожидая начальственной взбучки.
Воцарилась тишина. Возражали, похоже, лишь лекарства, булькавшие в трубках Каменского.
Глава 3
Голос корабля вторгся в еще не оформившийся сон — я, похоже, задремал в кресле.
— Дик, для тебя личное письмо. Абонент не определен.
Кто же это сделал козу моему определителю, далеко не самому худшему? Сейчас узнаем.
— Да. — Слова давались неохотно, и я выбрал самое короткое, просто соглашаясь послушать.
— Край? Это говорит Гор, помнишь еще меня? Вот тебе и раз! Неужто сам “псина” господина
