Второй хлопок, показалось, был не столь оглушительным. Но во время стрельбы лучше находиться или в корме, или на мостике.
К моменту, когда Ройтер оказался на верхней палубе, Унтерхорст уже успел выпустить 7 или 8 снарядов. И как выпустить! Судно, находящееся чуть ближе линии горизонта, дымилось, в бинокль можно было разглядеть, как медленно-медленно валится труба, как надстройка тонет в клубах черного дыма и время от времени прорывающихся сквозь него желтых языков пламени. Ветер доносил раскаты очередного взрыва с небольшим опозданием. Унтерхорст отдавал скупые команды, корректируя огонь, казалось, не обращая внимания на то, что Ройтер уже на мостике. Он только многозначительно взглянул на капитана, и взгляд его, казалось, говорил: «Ну как вам, герр лейтенант?» Он был действительно выдающимся артиллеристом. На то, чтобы отправить на дно малый транспорт, ему потребовалось не более 20 снарядов. С такого расстояния! Старпом был явно доволен собой. Он наконец-то произвел впечатление на командира.
Это была выдающаяся победа малой кровью (не потратив ни одной торпеды) и на чужой территории (в непосредственной близости от ирландского берега). Такую победу принято отмечать.
— Маэстро, музыку! — крикнул Ройтер в рубку. Ансельм Функ (ну а как еще могли звать радиста на немецкой лодке!), дабы исполнить приказ командира, быстро и буквально схватил первую попавшуюся пластинку — какое-то итальянское танго.
Scrivimi
Quando il vento avra spogliato gli alberi.
Gli altri sono andati al cimena
ma tu non vuoi restare sola
роса voglia di par lare
Allora scrivimi.
Servira a sentirti meno fragile
Quando nella gente troverai
solamente indifferenza
tu non ti dimenti care mai di me.[33]
— Функ! Кто-то из ваших родственников путешествовал на этом пароходе?
— Никак нет, господин лейтенант!
— Так какого черта вы душу травите! Нет у вас чего-нибудь повеселее?
— Есть поставить что-нибудь повеселее!
Некоторое время было тихо.
— Ну что там? — раздраженно бросил Ройтер.
— Есть полька «Пивная бочка».
— Ну все лучше, чем похороны. Валяйте «бочку»!
Через мгновение над волнами неслось:
Rosamunde, schenk' mir dein Herz und dein «Ja!»
Rosamunde, frag' du nicht mehr die Mama.
Rosamunde, glaub' mir, auch ich bin dirtreu,
Denn zur Stunde, Rosamunde,
Ist mein Herz grade noch ich frei.[34]
Скучное место эта Атлантика. Ночь, вода, луна, вода, ночь и блестящая полоска горизонта. Кажется, что нет ничего. Ничего, кроме этой несчастной лодки и кромешной тьмы вокруг! Эта тьма не пугает, скорее наоборот, она какая-никакая гарантия защиты. Если тебя не видят — то и не атакуют. Мы идем к квадрату AL11. Так велит штаб подводного флота. Так велит Папа-Дёниц. Так велят родина и фюрер. Мы просто делаем свою работу, и делаем ее хорошо.
— Обнаружен военный корабль! — прокричал вахтенный. — Курс 22,5 градуса, расстояние 20 кабельтов!
Вот этого нам только не хватало! Ночь была лунной. На фоне блестящей лунной дорожки четко вырисовывался силуэт эсминца.
— Тип «Хант», — отрапортовал Унтерхорст.
— Надеюсь, он нас не видит… Срочное погружение!
А ведь «рыба одна не ходит…». Это значит, где-то поблизости конвой. Ройтер выдвинул наблюдательный перископ. Сказать про «Хант» «шел» было не совсем точно. Он буквально метался — постоянно менял скорость, направление, то скрывался за горизонтом, то опять выныривал. Акустик держал его в контакте постоянно.
— Торговое судно! Пеленг 037. Скорость низкая, приближается! Торговое судно 038!
— Опаньки! — да тут и действительно целый конвой…
Надо б передать по радио, но подниматься уже поздно.
— Торпедная атака из подводного положения! — скомандовал Ройтер. Он не стал переходить в боевую рубку. Будем действовать отсюда.
Картина была теперь довольно очевидной. Большой конвой — более двух десятков судов — шел под прикрытием четырех эсминцев. Каждый из которых действовал примерно также, как сигнальщики Ройтера. Они определяли себе сектор ответственности и рыскали в нем, выискивая возможные опасности. Как овчарки охраняют стадо. Лодка ушла на глубину. Глубже 70 метров «асдик» дает сильные искажения — проверено! Но больше 130 метров в этом районе не погрузишься. Так что надежда только на маневр. Подобравшись к конвою поближе, они снова всплыли под перископ. Ройтер выбрал две цели — большой транспорт порядка 8000 тонн и танкер. Все — 12 000. На танкер он сориентировал 2 Т-2 — новые электроторпеды, которые не давали кавитационного следа, зато и шли куда медленнее Т-1, — он дальше, стало быть, успеет уклониться, если увидит следы, а на транспорт — 2 Т-1 — не успеет. «Хрюшки» 3–4 вышли со своих труб и устремились к танкеру. Через полминуты вышли 1–2. И вот ведь надо же, когда у тебя за спиной остался Хант, когда весь конвой как на ладони, эти две падлы возьми да взорвись на полдороге! Ясно же, что это никакая не мина! От досады Ройтер чуть не расколотил рукой окуляр перископа.
«Хант» стал шарить прожектором по воде. В этот момент транспорт получил попадание торпеды. Ну хоть так. Второй взрыв раздался через несколько секунд. Противник уничтожен! Теперь затеряться между судами конвоя — по Кречмеру.
— Самый полный! Глубина 120!
Опасно это. Миллиметровать на такой глубине. Может, там и не 130, а 129 или 128, удариться о дно — самое что надо сейчас. Над головой гребут винты конвоя. Ройтер пристраивается в кильватер танкеру. Только бы успеть перезарядить аппараты. А эсминцы уже тут как тут. Уже не 2, а 6 прожекторов утюжат поверхность вод. В наблюдательный перископ видны только блики. Скорость сбрасывать нельзя, отклоняться от курса нельзя, идем в кильватере конвоя. Эсминцы начали кидать бочонки — пока еще наобум, но это пока. «Асдики» щупают пространство. У нас еще есть 5-й аппарат! И мы его обязательно используем, только бы вот изловчиться… В пенном буруне от винтов танкера перископ не виден, но постоянную скорость, равную скорости такого монстра, поддерживать трудно. Пока Деккерту удается. Ройтер нащупывает в темноте, по его мнению, достойную цель — войсковой транспорт. Разворачивается под 90 градусов — пли! — кавитационный след окончательно демаскировал лодку, зато «свинка» «покушала» как положено. Точно в машинное отделение. Даже акустик слышит, как падает скорость цели — 9 узлов — 4-2-1-0. Этого можно даже не добивать. Дырявое корыто посредине Атлантики — уже не войсковой транспорт: ни буксировать, ни перегрузить ничего с него уже нельзя… Проще самим затопить. Все — на глубину заряжаться! Хлюп, хлюп, хлюп, раздалось совсем рядом. Опять — футбол. Пенальти можно парировать, только если угадаешь направление — Ройтер угадал. Когда бочонки добрались до лодки, она была уже на 100 метрах. 2–3 бомбы взорвались довольно близко — повредили электрощит, возможно, бак и зенитку — но ничего более серьезного.
