Стивен посмотрел на нее; она улыбнулась, и он продолжил разговор со Стеллой.
– Эсмеральда, скажите, что вы делаете в свободное время? – Это было первое, что Энджелфорд сказал ей за весь день. – У вас есть хобби?
– Я люблю читать.
Она всадила вилку в кусок нежного мяса и отправила его в рот. Стивен уже вытирал салфеткой рот, а она все возила свое мясо по тарелке.
– Что же вы любите читать?
– Шекспира.
– «Леди Макбет»?
– «Двенадцатую ночь».
– Как интересно!
Она заставила себя сунуть в рот еще один кусок мяса, надеясь, что Джеймс наконец замолчит. Мясо показалось ей безвкусным, похожим на кусок кожи.
– А музыку вы любите?
Каллиопа проглотила застрявший в горле ком.
– Моцарта, Россини и Бетховена. – Вышло грубо, но ей было все равно.
– Джеймс, я рассказывал Эсмеральде про Милан и «Ла Скала». Помнишь тот вечер?
Насмешка сбежала с лица Энджелфорда; он искренне улыбнулся Стивену, и Каллиопа неожиданно обрадовалась, что он никогда так не улыбается ей.
– Да, но я удивляюсь, что ты это помнишь. – Энджелфорд посмотрел на Стеллу. – Стивен тогда перепил вина и принял графиню за трактирную девку.
– Она и была трактирной девкой.
– Как все мы? – Стелла рассмеялась. Каллиопа тоже нехотя улыбнулась – ей трудно было противиться ее обаянию. При других обстоятельствах они могли бы подружиться.
– Говорю тебе – трактирная девка. Можешь спросить у Рота, он тоже там присутствовал.
– О чем меня надо спросить?
– О дешевой проститутке, изображавшей из себя графиню, – пояснил Энджелфорд.
– Насколько я помню, она чуть не кастрировала нашего друга.
Стивен оскорбился.
– Кажется, один я запомнил, что там произошло. Графиня чуть не кастрировала Джеймса! Трактирной девке я понравился.
– К сожалению, парень, женщина была одна, а не две, и на земле оказался ты, а не я.
Рот тут же это подтвердил, и Стивен негодующе воззрился на него:
– Ну, держись. Насколько я помню, под конец Рот...
О голову Стивена шмякнулся кусок хлеба.
– Эй, прекратите, а то мы растеряем последнее, что осталось от нашей репутации, – потребовал Рот.
Все трое вдруг заулыбались, и тут Каллиопа вспомнила, что мадам Жизель назвала их троицей. Легкомысленная перепалка продолжалась, и незаметно для себя Каллиопа тоже подключилась к ней.
Каллиопа вышла из гостиницы «Ньюмаркет» в прохладу весенней ночи. Она отсидела ногу, из-за неудобной позы болела спина. Почему Стивен не пригласил одного Рота? Или Стеллу без Энджелфорда?
После воспоминаний о Милане обед оживился, но на боли в спине это никак не отразилось.
Безоблачное небо было усыпано звездами – здесь, вдали от лондонского смога, они сияли ярче. Как приятно вырваться за город! Как жаль, что завтра нужно возвращаться.
Она пошла в сад при гостинице. Еще днем Каллиопа заметила скамейку, с которой удобно смотреть на звезды: скамейка находилась недалеко от входа, так что, если из трактира вывалится пьяная компания, можно будет легко скрыться. Она прошла вдоль ограды и, вглядевшись в темноту сада, по памяти двинулась в сторону трех скамеек у фонтана. Скромный сад был прекрасным местом для созерцания звезд.
Каллиопе показалось, что она подошла прямо к скамейке, но глаза еще не привыкли к темноте; она на пробу выставила ногу и ударилась о камень. Удача.
Снова двинувшись вперед, она за что-то зацепилась, споткнулась и другой ногой наступила на подол. Чертовы корни! Днем она их не заметила. Каллиопа выставила руки вперед, чтобы смягчить падение, но сильная рука подхватила ее под грудь, и она таки устояла на ногах. Рука медленно опустилась, оставив покалывающий след.
Длинная темная нога согнулась в колене и подтянулась к сиденью скамейки. Загадочный корень оказался ногой!
– Я уверен, что две другие скамейки свободны.
Конечно, это был Энджелфорд – кто же еще мог так обрадоваться ее конфузу!
– Что вы здесь делаете? – вырвалось у нее.
Напрасно она это сказала! Каллиопа представила себе, как он поднял брови, но в темноте нельзя было различить ничего, кроме темной фигуры, растянувшейся на каменной скамье.
– Признаюсь, но после вас.
– Я пришла смотреть на звезды. А ваше объяснение?
Энджелфорд выдержал нарочитую паузу и сказал:
– Такое же.
Она ни на секунду ему не поверила. Глаза ее уже привыкли к темноте, и она разглядела другую скамью и села.
– Грандиозно. Какие же созвездия вы умеете различать?
– Большая Медведица, Кассиопея, Рак, Лев... – Энджелфорд перечислил больше десятка; хорошо еще, в темноте не видно, как она покраснела.
– Стараюсь найти Гидру. Не поможете? – Голос его звучал язвительно.
– Забавно.
Каллиопа уставилась в небо и через несколько минут указала на многоголовую змею:
– Ну, вот Геркулес. Если вы нашли Рака и Льва, теперь смотрите к югу от них: может, повезет, и заметите Деву, она в том же районе...
– В какую игру вы играете?
– Понятия не имею. – Это была правда.
– Предупреждаю, когда-нибудь я раскрою ваши козни, и вам не поздоровится. Геркулес свернул голову Гидре.
Каллиопа встала. Смотреть на звезды ей почему-то расхотелось.
– Геркулес также позаботился, чтобы на месте отрубленных голов не вырастали новые. Спокойной ночи, милорд.
Она вышла за ограду и вернулась в гостиницу. Во сне ей приснилось, как Геркулес убивает Гидру.
Глава 4
Энджелфорд швырнул газету на пол. Новая карикатура, еще более нелестная.
– В чем дело, Джеймс? – Стелла принялась разминать ему плечи. Массаж успокаивал, но он не хотел успокаиваться. После возвращения из Ньюмаркета слишком многое его раздражало.
– Чертов Томас Ландерс. Я сверну ему шею.
Стелла гибким движением подняла газету.
– Да, не очень приятно. Где этот человек берет идеи?
Джеймс вскинул руки:
– Понятия не имею. Я велел Финну разобраться и скоро все узнаю.
Стелла задумчиво постучала пальцами по картинке.
– Может, надо посмотреть на представленные ситуации, чтобы понять, где возникали идеи?
Джеймс это уже пробовал, но картинки, блестяще выполненные и полные сарказма, не давали ответа.
– Такое могли состряпать многие, было бы воображение. Рисунки не дают подсказки.
