Он взялся за веревочный недоуздок и крикнул через плечо:
— Гефестион! Пойдешь со мной. А Птолемей может заняться последними приготовлениями.
Пердикка нахмурился.
— Он предпочитает нам компанию этого проклятого животного.
— Чему ты удивляешься? — сказал Леоннат. — Задница Буцефала выглядит гораздо привлекательнее, чем твоя занудная физиономия.
Гефестион что-то торопливо сказал Птолемею и присоединился к Александру. Они вместе двинулись вдоль линии стойл в направлении лагеря.
— Еще несколько недель, и мы сможем отправиться в путь.
Гефестион взглянул на кипу сложенных овечьих шкур.
— Разведчики доложили, что перевалы Гиндукуша довольно опасны. Мы можем понести значительные потери. — Они сейчас были только вдвоем, далеко от людей, так что их никто не мог подслушать. — Надеюсь, ты не говорил серьезно, когда сообщил о намерении взять с собой эту дикарку? Она может оказаться опасной.
— И ты туда же? — Александр оседлал Буцефала. — Он нуждается в тренировке. Давай проедемся вместе и освободим головы от всяких мелочных соображений. Быть может, нам удастся обнаружить горного козла или антилопу и подстрелить свежую дичь на обед.
Гефестион с юношеских лет был ближайшим другом Александра. Царь высоко ценил суждения Гефестиона и прислушивался к его мнению. Именно поэтому он назначил своего друга хилиархом, то есть заместителем главнокомандующего армией. У персов такая должность называлась визирь. Но советы Гефестиона и, тем более, любого другого человека не могли повлиять на принятое Александром решение.
— Иногда, — продолжил Александр, — я начинаю думать, что война — лишь на десять процентов сражения, а на девяносто — это рутинная работа. Неужели ты осуждаешь меня за то, что я позволяю себе немного расслабиться в постели?
— Женщина всегда остается женщиной, а эта особенно опасна. И я еще раз прошу тебя оставить ее здесь.
В конюшнях Гефестион потребовал лошадь, а Александр надел на своего черного жеребца уздечку и покрыл его спину чепраком из шкуры леопарда. Они отправились в путь через проход в скалах к узкой долине, а затем выехали на открытое пространство. Трава здесь была до колена, а воздух наполнял сладкий аромат степных цветов. Высоко в небе сокол балабан с хриплым клекотом кружил над равниной, выискивая добычу.
Заметив движение на пригорке, расположенном в полумиле от них, Александр натянул поводья.
— Взгляни туда. — Он махнул рукой, — Это не греки. В молчаливом согласии они пришпорили своих коней. Приблизившись, Александр смог различить кожаную одежду местных жителей. Один из всадников напоминал бактрийца, а его напарник был одет по обычаю диких скифов. Незнакомцы дождались, когда Александр и Гефестион приблизились почти на расстояние окрика, а затем повернули лошадей и галопом помчались прочь.
— Может, послать за ними патрульный отряд? — предложил Гефестион. — Возможно, они пытаются заманить нас в засаду.
Александр усмехнулся.
— Мы ведь отправились сюда, чтобы развеяться. И я вовсе не намерен попасть в западню. Пока сюда явятся солдаты, они будут уже далеко. — И он с гиканьем бросился в погоню.
Гефестион с ругательствами последовал за ним, пустив свою лошадь по травянистому склону в полный галоп.
Вначале длинные мощные скачки Буцефала сократили дистанцию между Александром и намеченной им жертвой. Приблизившись к двум всадникам, он заметил, что гнедой бактрийца был почти на ладонь выше серой кобылы скифа. Юноша приник к шее кобылы, он управлял ею только с помощью ног, а его руки оставались свободными, чтобы он в любой момент мог воспользоваться коротким роговым луком, висевшим на спине. Он взглянул через плечо, и его лошадь снизила скорость до легкого галопа.
Александр продолжал понукать своего вороного. Они выехали на открытое место, где не было возможности устроить засаду. Двое дикарей не были серьезными противниками для закаленных в бесчисленных боях македонских воителей, даже несмотря на то, что они были вооружены.
Всадник на гнедом поскакал по широкому кругу и почти возвратился на то место, где Александр впервые увидел этих странных людей. Здесь они разделились: бактриец направился на запад, а скиф — на восток, к горам.
— Лучник мой! — крикнул Александр и развернул Бычьеголового, чтобы последовать за серой кобылой.
Скиф заставил его скакать зигзагами к холмистой местности до тех пор, пока Александр не проклял свою гордость, заставившую его отправиться в погоню на престарелом Буцефале. Однако пока его боевой конь проявлял достаточную выносливость, в то время как напряжение погони уже стало постепенно сказываться на скорости серой кобылы.
Ярд за ярдом расстояние между ними сокращалось, и Александр внимательно следил, не намеревается ли скиф пустить в ход свой лук. На близком расстоянии это оружие было смертоносным, оно выпускало стрелы с достаточной силой, чтобы пронзить доспехи из плотной кожи. У Александра было с собой только охотничье копье и короткий меч, но именно этот клинок разрубил гордиев узел, и царь не сомневался, что с его помощью сможет покончить с разбойником.
Сомнения Александра усилились, когда местность стала холмистой. Он не собирался углубляться в ущелье, где скиф мог поджидать его в укромном месте. Галоп серой кобылы был каким-то рваным, она то замедляла бег, то снова резво мчалась вперед. Александр уже давно потерял из виду Гефестиона, но тот вполне и сам мог о себе позаботиться.
Внезапно кобыла остановилась, причем так резко, что из-под ее задних ног полетели комья земли. Всадник выпрямился в седле, и лошадь поскакала по кругу, в центре которого находился Буцефал. Наездник вначале встал в полный рост, потом соскользнул по одному боку кобылы, коснувшись земли, а затем проделал то же с другой стороны лошади. Пораженный этим зрелищем, Александр заставил своего жеребца остановиться и стал наблюдать за этим необычным представлением.
Описав круг, маленькая лошадь встала на дыбы и издала вызывающее ржание. Башмаки скифа, сшитые из мягкой кожи, коснулись земли, и он поднял руку в надменном приветствии, снимая другой рукой головной убор из оленьей шкуры, скрывавший его лицо.
— Ты! — яростно выкрикнул Александр, ударив Буцефала коленями в бока и направляя его на спешившегося всадника.
Роксана весело рассмеялась, схватилась за гриву своей кобылы и взлетела на ее спину.
— Что ты скажешь о моей лошадке, македонец? — Она вцепилась в шею серой кобылы, и та как стрела, выпущенная из рогового лука, стремительно помчалась в направлении скалы Согдианы.
Проклиная все на свете, Александр соскочил с Бычьеголового и повел за собой взмокшего от пота ветерана. Он поклялся, что эта выходка дорого обойдется его жене. День быстро угасал. Он прикинул расстояние до горных пиков и понял, что стемнеет гораздо раньше, чем он доберется до цитадели.
Но где его супруга научилась непревзойденному искусству езды? Он ощутил приступ бешенства. Как посмела женщина, его женщина, так одурачить его? Он сомневался, что хотя бы один мужчина в его кавалерии мог сравниться с ней по мастерству вольтижировки. Маленькая серая кобыла была слишком хороша, чтобы ее не использовать.
