— Ты его не предупредишь?
Сара не могла поверить, что я проехал мимо.
— Когда он их увидит, повернет обратно. Уголком глаза я видел, как она качнула головой. Сначала я оказался трусом, предоставив парнишку его судьбе. Теперь у меня хватило черствости не предупредить кого-то, кого я, несомненно, знал. Она начинала меня ненавидеть.
— А почему мы не взяли этого человека с собой? Это спросила Вики, глядя серьезными глазами из-под очков.
— С ним ничего не случится. Теперь сядь и отдохни малость. Скоро будем на шоссе. Там сзади есть шоколад.
— Но почему мы его с собой не взяли? Те люди могут на него напасть.
— Он шел не в нашу сторону. Шоколад в голубой коробке.
— Это так его зовут — Таг?
— Да.
— А почему его так назвали? Таг — это не настоящее имя.
— Слезы Иисусовы! Откуда мне знать? Я ему не брат и не сват!
Сара метнула на меня острый взгляд.
— Она только спросила. Незачем на нее обижаться.
— Я не обижаюсь.
— А почему тогда было его не взять? Места у нас хватило бы.
— У нас горючего не беспредельный запас, Сара. Лишний вес значит больший расход… Кончится — застрянем.
— Чушь.
— Послушай, Сара! Я не знаю, сколько нам ехать, пока выберемся из пораженной зоны. И если это что-то такое, что находится в воздухе, оно может начать действовать на нас, если мы будем здесь слишком долго околачиваться.
— Ник Атен, ты трус.
Все, это была последняя капля. Визг шин ударил мне в барабанные перепонки.
Сара глядела на меня теми же спокойными голубыми глазами.
— Куда мы едем?
— Сейчас увидишь. И не говори мне… никогда не говори, что я тебя не предупреждал.
Догнать Тага Слэттера было делом нескольких секунд. Он услышал шум машины, но не обернулся.
Подогнав машину так, чтобы пассажирская дверь поравнялась со Слэттером, я выплюнул такие слова:
— Сара, скажи ему, чтобы залезал. Нет, не вперед. Сзади тебя. Энн, подвинься к сестре.
Сара открыла дверь и попросила Слэттера сесть. Он секунду на нее смотрел, потом сел назад. С таким видом, будто милостиво согласился, чтобы собственная бабушка его подвезла.
Я газанул обратно к шоссе, бросая взгляды на Слэттера через зеркало заднего вида. Он курил сигарету, стряхивая пепел на сиденье. И не проявлял никакой благодарности.
Минут пять мы ехали в таком мертвом молчании, что его хоть в гроб клади и хорони.
Девочки на заднем сиденье благоговейно таращились на татуировки Слэттера.
Когда они закашлялись от дыма сигареты, Сара открыла окно на дюйм.
— Закрой, — буркнул Слэттер.
Сара посмотрела на меня. Я уставился на дорогу, как манекен. Она с громким вздохом закрыла окно.
Мы ехали дальше, и чувствовалось, как растет напряжение, будто газ шипит в бутылке пива.
Две мили до шоссе. Я прижал педаль. Чем быстрее мы туда доедем, тем лучше. У меня начинало ломить шею.
Сара открыла вентиляцию на приборной доске.
Я ждал, что сейчас Слэттер раскроет пасть.
Шины щелкали по отражателям на дороге, спидометр застрял на пятидесяти, бензиномер показывал, что бак на три четверти полон. Если бы в машине был показатель напряжения в салоне, его зашкалило бы в красную зону.
Я глянул в зеркало заднего вида. Слэттер смотрел на меня в упор. От взгляда этих глаз нутро сводило.
Молчание все равно надо было нарушить так или этак, и я решил, что это сделаю я. Может, вся эта фигня заставила Слэттера посмотреть на мир новыми глазами. Не как на планету, полную мужчин, которым надо дать в морду, и женщин, ждущих, пока он их оттрахает.
Я сказал не оглядываясь:
— Мы едем на юг. Выбираемся из пораженной зоны. Без ответа. Даже не показал, что он меня слышит. Что ж, Ник, нажми еще. Я представил девчонок. Рассказал, что было со мной. Слэттер не сказал ничего. Я повторил, что счел за лучшее ехать на юг.
— Выберемся через пару часов.
— Время теряешь, — сказал Слэттер безразличным голосом.
— Почему?
— Дай мне руль.
— Чего это ради?
— Потому что ведешь как девчонка.
— Моя машина, и веду ее я. Таг, ты сказал, что я зря время теряю. Почему? Что ты знаешь?
— Потому что всюду так, дурак ты.
Сара с сестрами следили за разговором, как зрители теннисного матча, водя глазами туда и обратно.
— Откуда ты знаешь, Слэттер?
— Знаю, и все.
— Тогда куда ты шел? Тебя бы убили, если бы я тебя не подобрал.
Он пожал плечами — ему это было неинтересно. Я понял, что ору, и остановился.
— Я все равно еду на юг. Стоит хотя бы попробовать.
— Твое время и твой бензин — трать, если хочешь.
— Все лучше, чем обратно в Донкастер. Ты видел город, Таг? Мертвецы на улицах. Полно психов, которые рвутся тебя убить. Хаос!
— Так что такого изменилось? Это всегда была блядская помойка.
— Господи, Таг, неужели тебя ничего не трогает?
— Трогает.
— Что?
— Что ты меня называешь Таг. Не люблю, когда меня каждый пидор называет по имени.
— Блин… Слэттер, я тебе не верю. Весь мир сошел с ума, цивилизация летит к черту — а тебе бы только драку затеять?
— Драку? Чего мне с тобой драться? Ты же говно.
Я сжал зубы так, что стало больно.
— Атен, дай мне руль.
— Не выйдет, Слэттер. НЕ ВЫЙДЕТ!
— Отвези меня в Донкастер.
— Машина моя. Поедем туда, куда я скажу.
— А куда? Ты ведь сам не знаешь. Нет твоей блядской мамаши, которая скажет, что тебе делать.
— Я знаю, куда я еду. На юг.
— Флаг тебе в руки.
Мы ехали на шестидесяти, а он открыл дверь и начал выходить.
Энн и Вики вскрикнули одновременно с визгом шин, когда я ударил по тормозам. Слэттер вышел даже раньше, чем мы остановились. Закурив новую сигарету, он пошел обратно, качая бритой головой.
Сейчас я ненавидел этого гада сильнее, чем когда-либо раньше. Я прошипел себе под нос:
— Не за что, Слэттер. Мне не нужна благодарность за то, что спас твою мерзкую шкуру. Всегда пожалуйста… приятель.
Отъезжая, я опустил окно, чтобы выветрить сигаретный дым и запах Слэттера.
