Лэрд знал, что Гвен думает, будто он потащил ее с собой, потому что хочет ее, но все было не так просто. Он не скрывал, что очарован этой девушкой и с удовольствием взял бы ее на ложе, но все внезапно стало куда сложнее. Как только Друстан осознал, что застрял в будущем, он понял, что без нее ему не обойтись. Когда они доберутся до камней — если самое страшное все-таки правда и от его замка остались одни руины, — ему придется выполнить ритуал, будь он проклят. И если во время этого ритуала что-то пойдет не так, ему не обойтись без Гвен Кэссиди.
Она явно очень устала, и Друстан ощутил укол совести оттого, что он так ее утомил. Споткнувшись о древесный корень, Гвен врезалась в спину горца, но только зашипела и отпрянула. Друстан решил, что сегодня сделает ей поблажку. Этой ночью он позволит ей поспать, а завтра они пойдут без остановок. Гвен чуть не упала там же, где остановилась, и он подхватил ее и усадил на замшелый ствол огромного дерева, когда-то сломанного бурей. На таком сиденье ноги Гвен не доставали до земли, и она казалась еще меньше и беззащитнее. Сердце воина не всегда рождается в сильном теле. Сам Друстан мог бы идти три дня без отдыха и еды, но девушке такое не под силу.
Горец запрыгнул на ствол и присел рядом с ней.
— Гвен, — мягко позвал он.
Молчание в ответ.
— Гвен, я клянусь, что не причиню тебе вреда.
— Ты уже причинил! — вскинулась она.
— Ты снова со мной разговариваешь?
— Я к тебе прикована. Я решила с тобой не разговаривать, но потом поняла, что не хочу облегчать тебе жизнь, так что тебе предстоит выслушать красочное описание моих страданий. Я собираюсь жаловаться до тех пор, пока ты не пожалеешь, что не родился глухим.
Друстан рассмеялся. Колючая маленькая англичанка снова стала собой.
— Можешь изводить меня при каждом удобном случае. Мне жаль, что я причинил тебе неудобства, но я должен был так поступить. У меня нет выбора.
Она презрительно изогнула бровь.
— Давай выясним, правильно ли я поняла ситуацию. Ты считаешь, что жил в шестнадцатом веке. В каком году?
— Тысяча пятьсот восемнадцатом.
— И в тысяча пятьсот восемнадцатом году ты жил неподалеку отсюда?
— Айе.
— И был лордом?
— Айе.
— Ну и как же получилось, что ты спал в пещере в двадцать первом веке?
— Именно это я и хочу выяснить.
— МакКелтар, это невозможно. Ты кажешься мне относительно нормальным, пока дело не доходит до этого бреда. Ты немножко сексист, но это тоже можно понять. Однако человек не может проспать почти пять веков! Это невозможно чисто физиологически. Я слышала о Рип Ван Виниле и Спящей Красавице, но это просто сказки про фей.
— Сомневаюсь, что к этому причастны фейри. Я подозреваю цыган или колдунов, — задумчиво поправил Друстан.
— Ага, это звучит правдоподобнее, — мягко протянула Гвен. — Спасибо, что уточнил.
— Ты издеваешься надо мной?
— А ты веришь в фей? — подначила она.
— Феи, или фейри — всего лишь иное наименование Туата де Данаан. И да, они существуют, но стараются держаться подальше от людей. Мы, шотландцы, всегда это знали. Судя по всему, у тебя была очень спокойная жизнь, верно?
Гвен прикрыла глаза, и он улыбнулся. Такая наивная. Открыв глаза, наивная девушка наградила его высокомерной улыбкой и сменила тему. Явно для того, чтобы его больной разум не перенапрягался. Друстан прикусил губу, сдерживая саркастический смешок. По крайней мере она снова с ним разговаривает.
— Зачем ты идешь в Бан Дрохад и для чего так настойчиво тянешь меня за собой?
Он решил сказать ей только то, что ее точно не отпугнет.
— Я должен добраться до камней, потому что там, где стоит мой замок…
— Стоит или стоял? Если ты хочешь убедить меня, что ты действительно из шестнадцатого века, тебе следует тщательнее подбирать слова.
Он взглянул на нее с упреком.
— Стоял, Гвен. Я молюсь о том, чтобы он стоял до сих пор. — Он и вправду молился, потому что, если они придут к камням, а замка там не окажется, ситуация станет просто критической.
— Итак, ты надеешься повидать своих потомков? Если, конечно, предположить, что я на миг поверила в твою абсурдную версию.
Нэй, он не надеялся повидать потомков. Вряд ли его отец на шестьдесят втором году жизни смог произвести на свет наследника, после того как Друстан был похищен. Учитывая то, что после смерти жены Сильван и вовсе не смотрел на женщин, это становилось еще менее вероятным. Друстан надеялся найти пару вещей в своем замке, но не мог рассказать об этом Гвен. Спугнуть ее сейчас, когда она так ему нужна, было бы непозволительной глупостью.
Напрасно он искал подходящий ответ, потому что стоило сделать паузу — и девушка двинулась вперед, отметая уже неинтересную тему:
— Зачем тебе я?
— Я не знаю твоего столетия, а территория между этим местом и моим замком могла измениться, — выдал он ей часть правды. — Мне нужен проводник, который знает пути этого века. Мы будем проходить через ваши деревни, а там меня могут поджидать опасности, о которых я не догадаюсь, пока не станет слишком поздно. — Это звучит довольно убедительно, подумал он.
Судя по скептическому выражению лица, девушка не разделяла его мнения.
— Гвен, я знаю, что ты думаешь, будто я утратил память или болен, что у меня болезненная фантазия, но поразмысли вот о чем: что, если ты ошибаешься и я говорю тебе правду? Разве я причинил тебе вред? До того как я заставил тебя пойти со мной, навредил ли я тебе хоть чем-то?
— Нет, — мрачно ответила она.
— Посмотри на меня, Гвен. — Горец обхватил ее лицо ладонями, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Цепь, сковывавшая их руки, зазвенела. — Ты и вправду веришь, что я собираюсь причинить тебе вред?
Девушка сдула прядь со лба.
— Я к тебе прикована. Меня это раздражает.
Друстан немного подумал и резким движением разъединил браслеты, надеясь, что взаимное притяжение не позволит ей сбежать от него.
— Хорошо. Ты свободна. Я переоценил тебя. Мне казалось, что ты добрая и милосердная женщина, а не легкомысленная девчонка, которая не может принять того, чего не понимает своим умишком с первого наскока…
— Я не легкомысленная!
— А если что-то противоречит твоему видению мира, значит, этого «чего-то» просто не существует. — Он фыркнул. — Ну и узкий же у тебя кругозор.
— О! — Гвен сердито отодвинулась и оседлала ствол, поворачиваясь к Друстану лицом. — И ты еще пытаешься заставить меня думать, будто я плохая, потому что не верю тебе? Не сомневайся, у меня не узкий кругозор, я одна из тех немногих, у кого он действительно широкий. Ты еще удивишься тому, насколько я хорошо знаю мир. — Она прожгла его взглядом, потирая кожу на запястье.
