У Линды расширились глаза от гнева и удивления. Несмотря на то что она спала с Марком, Линда не пыталась хорошо его узнать, а потому тоже считала его слабохарактерным слюнтяем, из которого можно вить веревки.
— Выйди из моего кабинета, — сказал он.
— Что?
— Ты слышала.
Марк с удовольствием лично открыл бы ей дверь, но, признаться, опасался поворачиваться к этой фурии спиной.
— Ах вот как ты заговорил! — прошипела Линда, и в самом деле становясь похожей на змею. — Может быть, еще скажешь, что слухи о том, что ты увиваешься вокруг новенькой, тоже правда?
— Это вообще-то не твое дело, — сказал Марк. — Но если ты уж так хочешь знать — это правда.
— Подонок!
— Сколько можно меня оскорблять?! — возмутился Марк. — Какое ты вообще имеешь на это право, детка? Так разговаривать будешь со своим мужем, если он, конечно, станет терпеть такое обращение!
— А со мной ты занимался сексом ради того, чтобы когда-нибудь просто выбросить на помойку?
— Мне было хорошо с тобой. Но если уж быть справедливым, Линда, то ты сама вешалась мне на шею.
Она снова бросилась к нему с кулаками.
— Ну хватит! — Марк легко подхватил ее, перекинул через свое могучее плечо и понес к двери.
— Я тебя ненавижу! — визжала Линда. — Я покажу тебе!
— Ты мне уже показала все, что могла, — сказал Марк добродушно, выволакивая свою бывшую любовницу из кабинета.
Секретарша проводила их взглядом, в котором читалось удовлетворение от того, что наглая Линда получила по заслугам. Уж будьте покойны, завтра об этом узнает все агентство. У секретарши с Линдой были свои счеты.
Марк, донеся Линду до лифта, поставил ее на ноги и нажал на кнопку. Линда тщетно пыталась пнуть Марка или укусить, но он удерживал ее на расстоянии. Наконец двери лифта открылись, и Марк легонько втолкнул свою бывшую подружку в кабину.
— Очень вас прошу, проследите, чтобы эта девушка целой и невредимой добралась до нужного этажа. У нее сегодня был очень тяжелый день, и она плохо соображает, — пояснил он удивленным людям, которые были в лифте. — Пока, Линда. Было очень приятно общаться с тобой.
Линда сняла с ноги туфлю и швырнула ею в Марка. Он увернулся, и двери лифта закрылись. Марк поднял туфлю и повертел ее в руках.
— Бедная Золушка, — сказал он печально. — Кажется, тебе придется отправляться домой босиком.
Алекс страшно удивилась, когда Натан пригласил ее на прогулку воскресным утром. Раньше при их встречах всегда присутствовал Марк. У Алекс даже начали закрадываться подозрения, что Натан боится ее. Хотя это, безусловно, было странное предположение.
Они договорились встретиться в городском парке возле самого большого фонтана. Когда Алекс пришла в назначенное время, Натан уже был там.
— Хорошо, что ты меня вытащил сегодня на прогулку, — поблагодарила его Алекс. — Обычно в свой выходной день я валяюсь на диване и поглощаю чипсы, листая какой-нибудь не особенно интеллектуальный журнал. Так что ты спас меня от очередного никчемного времяпровождения.
— И тебе спасибо за то, что согласилась прийти, — сказал Натан. — Пойдем прогуляемся.
Несмотря на то что было уже далеко не утро, стоял довольно густой туман. Небо заволокло тучами.
— Мне всегда нравились такие туманные дни, — сказала Алекс.
— Мне тоже. — Натан улыбнулся. — Впрочем, ничего удивительного. Мы же уже успели понять, что очень похожи.
— Ну не так уж и похожи, я уверена, — сказала Алекс. — Давай проверим. Ты любишь молоко?
— Не очень.
— Так, я тоже. Тебе нравится дождь?
— Еще как! Иногда даже гораздо больше, чем ясная погода.
— В точку, — вздохнула Алекс. — Пока попадание один к одному.
— Давай, я задам пару вопросов? Утро или вечер?
— Определенно вечер.
— Книги или телепередачи?
— Конечно, книги!
— Любимый цвет?
— Синий и оранжевый.
— Вот и не сошлись: мой любимый цвет — черный.
— Ну хоть какое-то отличие! — Алекс рассмеялась. — А то мне действительно начало казаться, что я схожу с ума.
— Ты его все еще любишь? — ни с того ни с сего спросил Натан.
— Что там тебе наболтал Марк? — с улыбкой спросила Алекс.
— Он сказал, что ты до сих пор любишь своего бывшего любовника.
Алекс выразительно вздохнула.
— Марк слишком любит делать поспешные выводы. А что насчет тебя?
— Я расстался с девушкой, которую очень любил и до сих пор люблю, не так давно, — сказал Натан с какой-то безнадежностью в голосе.
Алекс почему-то стало грустно. Она не могла даже понять почему. Ведь этот человек совсем ничего не значил для нее. И тем не менее ей было досадно знать, что он в кого-то влюблен.
Но ведь я тоже только недавно распрощалась со своей любовью, подумала она.
— Почему вы расстались? Или, быть может, я влезаю не в свое дело?
— Нет, это не секрет, — сказал Натан. — Мы с ней слишком разные люди. К сожалению. Она не захотела, чтобы я помог ей.
— Помог?
— Есть люди, которые боятся себя, своих чувств, эмоций и закрываются в раковину, одеваются в броню, которую почти невозможно пробить. Они начинают вести себя так, как все, и жить так, как все. А тут появляется кто-то, кто напоминают им о том, какие они есть на самом деле. Не каждому это понравится. Она не захотела снова стать собой. Ей проще жить так, как она живет. Понимаешь?
Еще бы она не понимала! Кому он рассказывает про раковину, броню и жизнь по правилам?
— Да, я понимаю. Но кто тебе сказал, что она другая? Вдруг ты ошибся и такое поведение и есть ее сущность, настоящее «я»?
— Нет, я видел ее настоящую. Она другая. И теперь она боится меня и ненавидит.
— За что?
— За то, что я смог разгадать ее настоящую. Мне так больно, что я не смог ей помочь…
— Нельзя помочь человеку, который не хочет помощи. Ей комфортно жить так, как она живет. Не трогай ее. Она не виновата, что ее образ жизни тебе не подходит. Ты считаешь, что она живет неправильно, а она наверняка думает то же про тебя.
— Верно, — кивнул Натан. — Но от этого не становится легче. Я ведь люблю ее.
— В этом-то все и дело. Мы почему-то считаем, что любимый человек должен жить по нашим правилам. Она сама выбрала себе такой образ жизни. Значит, ей так лучше. Не тяни ее назад. Иногда это бывает слишком болезненно.
Алекс прекрасно его понимала. Сколько раз она сама ошибалась в людях! Алекс искренне любила всех, кто ее окружает. И пыталась дарить людям свою любовь. Но ее так часто отвергали, что она почти перестала показывать свои чувства. Алекс прекрасно знала, что люди почему-то не верят в искренность других и не желают, чтобы кто-то лез в их жизнь.
