Словом, не совсем порядочный Артуро мог быть полностью спокоен за свою прекрасную невесту. Даже в мыслях она не позволяла себе расслабиться.
Я так ей и сказала:
— Артуро может быть за тебя вполне спокоен.
Камилла опять улыбнулась.
— Конечно, — сказала она и пожала плечами, — с чего бы ему волноваться?
На киностудии нам понравилось. Действительно, эти киношники были какие-то необычные. И понимали они все с полуслова. И юмор у них был не такой древний, как египетские пирамиды, и не такой вульгарный, как вечерние улицы современных городов.
Марк Тимпсон, едва глянув на Камиллу, сразу сказал всем присутствующим:
— Под эту девушку вы никогда не напишете сценарий.
Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер онемели. Через мгновение Эйб Робинсон пришел в себя.
— Это почему? — спросил Эйб Робинсон.
Но Марк Тимпсон к тому моменту уже вышел из помещения.
Джефф Дармер и Джек Марлин побежали за Марком Тимпсоном, чтобы спросить его:
— Это почему?
Люк Беррер откинулся на спинку стула и стал мечтать о том, как прекрасно будет выглядеть Камилла в кадре.
— Разве вы еще не написали сценарий? — спросила Камилла у Эйба Робинсона.
Эйб Робинсон глубоко вздохнул и не стал сразу выдыхать, а дал себе немного времени на обдумывание ответа. Пока он не дышит, никто не мог его трогать, а тем более спрашивать о каком-то сценарии.
— Мы работаем над этим вопросом, — сказал Эйб Робинсон буквально через полминуты.
Люк Беррер засекал это время на часах.
— На какой стадии находится ваша работа? — с милой улыбкой поинтересовалась Камилла.
— Мы можем начать съемки хоть завтра, — сказал Эйб Робинсон.
— Да ну? — сказала я.
Но я к делу не относилась, никто даже не повернулся в мою сторону.
Люк Беррер мечтательно смотрел на Камиллу, в своих мечтах он, наверное, уже не только снял с ней фильм, но и получил за него несколько престижных премий. Эйб Робинсон тоже смотрел на Камиллу, видимо, гипнотизировал, чтоб она больше не спрашивала его ни о каком сценарии.
Роландо и Цезаро тоже смотрели на Камиллу. Они бдительно следили, чтоб ни одна пылинка киностудии не упала на ее прекрасную голову.
— Так почему же мы не начнем съемки завтра? — спросила Камилла Эйба Робинсона.
— Мы еще не совсем выбрали главного героя, — сказал Эйб Робинсон.
Камилла недоуменно подняла брови.
— А поточнее? — попросила Камилла.
Эйб Робинсон вздохнул, помял в руках сигарету, полюбовался Люком Беррером и картинами на стенах. Потом он опять посмотрел на Камиллу.
— Мы еще вообще не выбрали главного героя, — сказал он Камилле.
— Да ну? — сказала Камилла.
— Ага, — сказал Эйб Робинсон.
— И когда же вы его выберете? — поинтересовалась Камилла.
— Буквально на днях, — не моргнув глазом, соврал Эйб Робинсон.
Это уже много позже мы с Камиллой узнали, что главного героя на тот момент у них не было даже в проекте.
8
Еще через пару дней Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер держали еще одно совещание. Они сидели в один ряд на широком балконе перед кабинетом Эйба Робинсона, пили кофе и тревожно вглядывались в даль.
Большие облака на небе были ослепительно-белыми, небо — невероятно голубым, а настроение у собравшихся на балконе людей хуже прежнего.
— Итак, что мы имеем? — решил подвести итоги Джефф Дармер.
— Главную героиню, и больше ничего, — уныло ответил ему Джек Марлин.
— Ну почему же, — оживился Люк Беррер, — еще мы имеем примерный портрет главного героя.
— Ах да, — сказал Джек Марлин, — расскажи еще раз, — попросил он Эйба Робинсона, больно ткнув его локтем в бок.
Эйб Робинсон вздохнул, а потом вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и стал говорить, даже не глядя на бумагу. Он и так уже запомнил все наизусть.
— Это должен быть Телец первой декады, с Луной в Рыбах, ретроградными Меркурием, Юпитером, Ураном, Нептуном и Плутоном, а Венерой и Сатурном в Тельце, Марсом в Близнецах и ярко выраженным седьмым домом супружества. Великие события в его жизни должны будут начаться, когда Солнце будет в Близнецах, наступит середина месяца Луны с управителем Сатурном, в час, когда Луна будет переходить из знака Стрельца в знак Козерога.
— Вот, — гордо и с восторгом сказал Джек Марлин, — ни много ни мало!
— Да уж, — грустно сказал Джефф Дармер, — вполне достаточно для того, чтобы найти именно этого человека во вселенной.
— Ха-ха-ха! — жизнерадостно сказал Люк Беррер, как будто его совершенно не касалась эта проблема.
Все собравшиеся на балконе посмотрели на него с осуждением.
— А твой астролог не мог ошибиться? — спросил Джефф Дармер.
— У меня один из лучших астрологов в городе, — сказал Эйб Робинсон.
— И он уверен, что мы сможем найти именно этого человека для нашего фильма? — сказал Джефф Дармер.
— Астрологи никогда не бывают в чем-то уверены, — тут же сказал Джек Марлин, — потому что все познания астрологов об этой жизни — эфемерны.
— Мой астролог сказал, что существуют некоторые варианты, — сказал Эйб Робинсон.
— Какие варианты? — оживился Джефф Дармер.
— Слушай, Джефф, — сказал ему Эйб Робинсон, — нам с тобой когда-нибудь раньше были нужны эти астрологические прогнозы?
— Эти астрологические прогнозы нам с тобой никогда не были нужны раньше, — ответил ему Джефф Дармер, — просто на этот раз ты почему-то в эти прогнозы очень крепко поверил.
— Я верю в эти прогнозы не больше, чем и всегда, — сказал Эйб Робинсон, — и мы с тобой из всех ситуаций выбирались только с помощью нашей интуиции.
— Это верно, — сказал Джефф Дармер.
Джек Марлин и Люк Беррер с большим интересом их слушали.
— Так вот и сейчас, как и раньше, вся надежда у нас только на нашу интуицию, — сказал Эйб Робинсон, — и как только мы увидим этого чертова блондина на нашей дороге, мы тотчас же почувствуем, что это именно он.
Люк Беррер вздрогнул.
— Это почему именно блондина? — почему-то обиделся Люк Беррер.
— Потому что тебе, как оператору, должно быть известно, — сказал Эйб Робинсон, — что на фоне нашей темноволосой и темноглазой героини будет смотреться только яркий блондин.
— Может, мне это и известно, — сказал Люк Беррер, — но вы должны были спросить об этом меня, ведь это я оператор картины, и только я должен был решать, кто на каком фоне и как будет смотреться.
