И снова восторженный девичий писк нарушает безмятежность церкви.
— Я буду великолепной королевой Мэб, — заявляет Фелисити. — Это как раз для меня, тебе не кажется?
Сесили приходит в ярость:
— Нет уж, Фелисити Уортингтон, это будет мой костюм!
— Ничего подобного. Я первая об этом подумала.
— Как это ты могла подумать первой, когда это сделала я!
— Леди! Изящество, обаяние, красота! — кричит миссис Найтуинг, стараясь заглушить шум.
Она напоминает нам и о девизе школы Спенс, и о наших манерах. Мы тут же съеживаемся, как цветочная клумба при порыве резкого холодного ветра.
— Есть и еще один сюрприз. Как вы знаете, наша мисс Мак-Клити несколько месяцев отсутствовала по настоятельным семейным делам. Я рада сообщить вам, что ее долг исполнен, и скоро она вернется к нам. Я получила от нее письмо, которое и прочту вам сейчас.
Миссис Найтуинг откашливается.
— «Дорогие леди школы Спенс! Я очень надеюсь, что вы все пребываете в добром здравии. Весна, должно быть, уже проливает свой свет на нашу дорогую школу. Пейзажи вокруг наверняка прелестны, и я надеюсь вскоре насладиться ими. Миссис Найтуинг спросила меня, могу ли я занять место, освобожденное мисс Мур, и я с радостью сообщила, что согласна. Я не собиралась навсегда оставаться в школе Спенс, но, похоже, я нужна там, а я всегда направляюсь туда, куда зовет меня долг. Искренне надеюсь увидеть всех вас еще до того, как закончится этот месяц. А до того желаю всем вам успеха в учебе и вкусной овсяной каши».
После этих слов раздается взрыв смеха, потому что овсянку в школе Спенс готовят ужасно.
— «А тех, кто вскоре расстанется с нами, я хочу попросить всегда помнить их обязательства, так же как и мечты. Любящая вас мисс Мак-Клити».
И снова начинается оглушительный шум: девушки возбужденно болтают и смеются. Хотя тоже взволнована, я не могу полностью отдаться веселью. Меня не оставляет чувство, что последние слова обращены ко мне, что это стрела, вылетевшая из натянутого лука мисс Мак-Клити, желающей вернуть Ордену его прежнее положение в сферах.
В последний раз я видела Клэр Сахиру Мак-Клити в Лондоне, во время рождественских каникул. Она делала вид, что налаживает отношения с братством Ракшана, и пыталась заставить меня провести ее в сферы. Когда я привязала магию к себе, она ожидала, что я верну силу Ордену, объединюсь с ним на его условиях. Но я отказалась, и она предостерегла меня, что не стоит враждовать с Орденом. А потом исчезла. Миссис Найтуинг ничего не говорила ученицам по поводу ее отсутствия. И вот теперь мисс Мак-Клити возвращается, а я гадаю, что это может предвещать мне.
Мы вываливаемся за древнюю дубовую дверь церкви по двое и по трое, азартно болтая о том, что нам предстоит.
— Я рада слышать, что мисс Мак-Клити возвращается, — говорит Сесили. — Вот уж воистину приятная новость!
— Надо приготовить песню или стихи, чтобы приветствовать нашу мисс Мак-Клити, — визгливо произносит Элизабет.
Ее голос режет мне уши.
К общей суматохе присоединяется Марта.
— О да! Я с удовольствием прочту какой-нибудь сонет мистера Шекспира.
— Я м-могла бы спеть для нее, — предлагает Энн.
Она тащится следом за всеми.
На мгновение все умолкают.
— Ох, Элизабет, у тебя такой чудесный голос! Почему бы тебе не спеть для нашей мисс Мак-Клити? — воркует Сесили, как будто Энн и не говорила ничего.
Сесили напоминает мне пчелу, вроде бы хлопотливо собирающую мед, но держащую при этом наготове весьма неприятное жало.
— Да, действительно, — быстро поддерживает ее Марта.
— Значит, договорились. Мы с Мартой прочитаем сонеты. Элизабет, ты споешь. Фелисити, может быть, и ты что-нибудь подготовишь вместе с нами?
Мне хочется, чтобы Энн как-то поборолась за себя, сказала бы Сесили, что та — настоящая жаба. Но Энн молчит. Она лишь замедляет шаг и отстает от нас.
— Энн! — зову ее я, протягивая руку.
Но она на меня не смотрит, не отвечает. Она отчетливо дает понять, что я теперь — одна из них. Мы расстанемся через несколько недель, но она уже отталкивает меня.
Отлично. Пусть будет так. Я спешу догнать остальных. Деревья, покрытые молодой зеленью, странно неподвижны. Сквозь полуголые ветки я вижу, как продвигаются дела в восточном крыле. Башня просто поражает. Я не в силах отвести от нее глаза, она притягивает меня, как магнит — иголку.
Со стороны стройки вдруг доносятся громкие крики и угрозы, и мы бросаемся вперед, чтобы выяснить, что случилось. На лужайке стоит группа мужчин, сжимая кулаки. Когда мы подходим поближе, я понимаю, что это не наши рабочие; это цыгане. Цыгане вернулись! Я обвожу взглядом их лица, надеясь увидеть Картика. Он ведь раньше путешествовал с ними. Но сегодня его среди них нет, и у меня падает сердце.
Рабочие выстраиваются в ряд позади своего мастера. Их вдвое больше, чем цыган, но они все равно держат наготове молотки.
— Что здесь происходит, из-за чего шум? — требовательно спрашивает миссис Найтуинг. — Мистер Миллер, почему ваши люди не работают?
— Да все эти цыгане, миссус, — сердито отвечает мистер Миллер. — Устроили тут переполох.
Высокий цыган со светлыми волосами и многозначительной улыбкой выходит из толпы. Его зовут Итал. Это тот самый цыган, который целовал Фелисити за лодочным сараем. Фелисити тоже видит его. И бледнеет. Держа шляпу в руке, Итал подходит к миссис Найтуинг.
— Мы просто ищем работу. Мы — плотники. Мы много строили, в разных местах.
— Убирайся отсюда, парень, — напряженно, тихо говорит мистер Миллер. — Это наша работа!
— Мы могли бы работать вместе.
Итал протягивает руку мистеру Миллеру. Но тот ее не принимает.
— Эй… тут приличные леди! Им не нужны грязные вороватые цыгане!
Миссис Найтуинг наконец вмешивается:
— На нашей земле многие годы останавливаются цыгане. И у нас никогда не было из-за них неприятностей.
Глаза мистера Миллера вспыхивают.
— Я вижу, мэм, что вы хорошая, милосердная леди. Но если вы будете с ними слишком добры, они никогда отсюда не уйдут. Им следует вернуться в свою страну.
Итал крепко сжимает шляпу, сгибая поля.
— Если мы туда вернемся, нас убьют.
Мистер Миллер широко улыбается.
— Вот видите? Они даже в родной стране никому не нужны! Вы же не захотите нанять цыган, миссус? Они вас ограбят до нитки.
Он понижает голос.
— А уж то, что тут так много юных леди, мэм… Что может случиться, я и гадать боюсь.
Мне не нравится мистер Миллер. У него фальшивая улыбка. Она не соответствует его ядовитым словам. Итал ничего не говорит в ответ, но по тому, как крепко он сжимает зубы, я понимаю, что именно ему хотелось бы сказать.
