Убедившись, что машина и в самом деле стоит перед магазином, Лонанк ошарашено спросил:
Хантер пожал плечами.
– Это твои штучки! – вдруг заявил Лонанк. – Все знают, что вокруг тебя все время происходит что-то странное.
– Я тут не при чем, – честно заявил охотник.
– Ну, если с ней что-то случилось – берегись, – Лонанк выскочил на улицу и захлопотал вокруг автомобиля, проверяя все ли с ним в порядке.
Хантер снова пожал плечами, взял из корзины еще два яблока и кинул на прилавок мелкую монету.
– Смотри, что ты наделал! Да у нее же крыло помято! Ты за это заплатишь, слышишь?
– Врешь, – равнодушно сказал Хантер. – Крыло ты помял сам, на прошлой неделе, когда катал дочку торговки рыбой. Не помнишь?
Лонанк открыл рот.
Хантер таинственно усмехнулся, и пошел прочь от овощного магазина.
Он шел к своему дому, ел яблоко и думал о том, что скажет Христиану. Он хорошо понимал, что врать мальчику нельзя. С другой стороны, честно рассказав кем он является и что именно делает, охотник подвергался определенной опасности. Что, если парень откажется быть его учеником и уйдет? Не проболтается ли он, о нем, Хантере, в какой-нибудь придорожной харчевне? Это могло кончиться плохо.
Когда до его дома осталось совсем немного, охотник забросил огрызок последнего яблока в ближайшие кусты и решил, что врать не будет. Расскажет все честно. А дальше – как получится. Ученик, в какой-то степени напарник. А напарникам лгать не стоит.
5
Лисандра кралась по коридору, чутко прислушиваясь к дыханию людей, спящих в комнатах мимо которых она проходила. Временами она останавливалась, поскольку ее одолевала слабость и ей нужно было несколько минут, чтобы набраться сил.
По идее, она сейчас должна была выбирать того, кого почтит своим посещением. Только, ей сейчас было не до этого. Ей хотелось есть так, что казалось, временами, она готова была забыть обо всем, открыть дверь первой попавшейся комнаты, кинуться к кровати того, кто в ней спал, и...
Вот как раз этого-то и не надо было делать – понапрасну рисковать.
Вариант, при котором она получала на десерт в живот осиновый кол ей совсем не подходил.
Зачем тогда были все эти годы, во время которых она умудрялась обмануть тех, кто за ней охотился? Не проще ли было еще двести лет назад выйти с первыми лучами солнца на какую-нибудь площадь и подождать, пока ее плоть не начнет истаивать как последний весенний снег? А если уж она все-таки уцелела за те проклятые пару сотен лет, то сейчас вполне сможет продержаться несколько десятков минут.
Только, если бы кто-нибудь знал, как это было трудно.
Все же, она терпела, и превозмогая слабость, кралась по коридору, выискивая возможность пробраться в какую-нибудь комнату так, чтобы никого не потревожить.
И конечно, такая возможность ей представилась, причем, самым прозаическим образом, в виде выломанной доски. Доска эта была выломана в самом низу одной из дверей, ведущей в номер, находившийся почти в конце коридора. Вполне возможно, завтра хозяин постоялого двора ее обязательно заделает. Но это будет только завтра. А сейчас...
Неподалеку скрипнула дверь.
Лисандра вжалась в какую-то нишу, слилась с царившей в ней полутьмой.
По коридору кто-то топал.
Она прекрасно видела как мимо нее, усилено моргая спросонья глазами, протопал один из возчиков. Он шел по направлению к туалету.
Лисандра хорошо понимала, что нападение на него станет неоправданным риском и поэтому, позволила возчику пройти мимо беспрепятственно. Она даже подождала пока не хлопнула дверь туалета. Щель под дверью номера сулила менее рискованный вариант. Ее вполне достаточно, для того, чтобы попасть в комнату. Что еще нужно?
Не дожидаясь когда возчик пойдет назад, Лисандра совершенно бесшумно метнулась к двери. Щель, которая привлекла ее внимания была таких размеров, что в нее с трудом пролезла бы и кошка.
Только, она была не кошкой, она была самым настоящим вампиром, и в щель проскользнула легко и бесшумно, как это и требовалось.
Она дождалась того момента, когда возчик вернется в свою комнату, а потом подождала еще десять минут. Для верности.
Все, теперь можно было приступать.
Вампирша приблизилась к кровати и стала рассматривать того, кто должен был спасти ее от неминуемой смерти.
Это был мужчина, лет сорока, совершенно лысый. Он лежал на спине, положив одну руку под голову, спрятав вторую по одеяло. Из-под его подушки выглядывала рукоятка пистолета.
Лисандра покачала головой.
Многие люди проявляли поразительную небрежность в обращении с огнестрельным оружием. Если пистолет этого лысого стоит на предохранителе, то на кой черт он нужен? Пока тот сообразит, что на него напали, пока вытащит свою пушку, пока снимет ее с предохранителя... Да его, за это время, можно десять раз убить. Нет, двадцать. Если же пистолет его снят с предохранителя, то он рискует застрелить, толком со сна не сообразив что происходит, любого невинного человека, так или иначе попавшего в его комнату.
Лисандра осторожно потянула за рукоятку. Мужчина пробормотал во сне какое-то короткое слово, левая его рука вылезла из-под одеяла, цапнула воздух, словно пытаясь поймать невидимую муху и тотчас же бессильно упала.
Все, дело сделано.
Лисандра осторожно положила пистолет на коврик рядом с кроватью и выпустила клыки.
Ну что ж, приступим.
Она хотела до самого конца делать все неспеша и аккуратно, но когда ее клыки оказались всего в нескольких сантиметрах от шеи жертвы, не выдержала. Почувствовав, что кто-то впился в его шею, мужчина было рванулся, чтобы вскочить с кровати, но почти тотчас же обмяк, сдался.
Через десять минут все было кончено.
Лисандра встала с кровати, вытерла со рта кровь и прислушалась. В гостинице по-прежнему царила тишина.
Блаженное чувство сытости растекалось по телу вампирши. Она ощущала как мускулы ее наливаются силой, движения снова становятся ловкими, стремительными и вместе с ними возвращается вера в свои силы, в свою непобедимость.
Вот только, ей хотелось еще...
После столь долгого поста одного человека для нее было мало.
Лисандра бросила взгляд на лежавшую на кровати бледную, словно вылепленную из воска фигуру, на покрывавшие простыни пятна крови, и подумала, что из этой комнаты надо уходить. Чтобы найти другую. Если ей удастся выпить кровь еще у одного человека, то этого ей хватит до самого конца пути, благо, он не так уж и далек.
