Книга Окно в пустоту - Виктория Борисова

На Измайловской ярмарке Катя быстро нашла подарок для подруги. Массивный браслет в виде китайского дракона с бирюзой во рту наверняка приведет ее в восторг.

Времени оставалось еще много и Катя решила просто прогуляться по рядам, тем более, что вокруг было много интересного.

Среди прочих безделушек Катя увидела серебряный медальон удивительной красоты. Она и сама не могла бы объяснить, почему он ей так понравился, но сочетание причудливо изогнутых завитушек и затейливой гравировки выглядело на редкость законченным и гармоничным. Это была та вещь, которую ей действительно хотелось иметь. Катя взяла медальон в руки, любуясь совершенством формы. Какая жалость, что больше нет денег! За такую прелесть наверняка запросят много. Катя искоса взглянула на продавца — седого, грузного, бедно одетого пожилого человека. Его глаза, плавающие за толстыми линзами очков, показались ей добрыми и печальными. «Бедненький… Трудно, наверное, сейчас прожить. И вид у него такой интеллигентный… Мой папа был такой же. Каково ему теперь стоять на рынке! Ну, ничего, я заплачу, сколько он скажет, лишь бы согласился отложить эту штуку хотя бы на полчаса. Вот только сейчас примерю ее…»

Катя накинула себе на шею тонкую цепочку. Медальон показался ей странно-теплым, как будто перед этим кто-то долго держал его в руках. Но главное… От мысли, что его придется снять и отдать обратно, Кате стало не по себе.

Налюбовавшись, она подняла руки, чтобы снять медальон. Но прядь ее вьющихся волос непонятным образом накрепко переплелась с цепочкой. Покраснев от смущения, Катя тянула и дергала изо всех сил. Продавец сочувственно наблюдал за ней.

Сергею Петровичу было жаль эту рыженькую симпатичную девушку. У бедняжки был такой вид, будто она вот-вот заплачет. Ее волосы действительно запутались крепко, а предложить свою помощь он не решался. За годы одиночества он совсем отвык от общения с людьми, да и чувствовал себя сегодня далеко не лучшим образом. Болела голова, перед глазами мелькали мушки.

Только его болезненным состоянием и можно объяснить то, что случилось дальше. Все окружающее куда-то исчезло. Солнечное майское утро вдруг превратилось в серые сумерки. С расстроенного лица незнакомой девушки на него смотрели глаза сына. Как будто его мальчик, убитый десять лет назад, на краткий миг вернулся обратно.

Вернулся, чтобы попросить о чем-то.

Все это продолжалось несколько секунд, не больше. Вокруг так же шумел базар, солнце светило еще ярче, а девушка так же безуспешно пыталась снять медальон.

— Извините, я сейчас, — бормотала она.

Сергей Петрович принял решение. В конце концов, пенсия уже скоро, а денег ему с собой в могилу не брать.

— Скажите, деточка, вам нравится эта вещь?

— Да, очень, я обязательно куплю, только домой схожу за деньгами.

— Знаете, что? Давайте сделаем так. Я хочу, чтобы вы взяли и носили этот медальон, а о деньгах говорить не будем.

— Ну, как же… Я так не могу.

— Можете, можете, деточка. Сделайте приятное старому человеку. Носите на здоровье и будьте счастливы.

Сергей Петрович быстро собрал свой товар и поспешил уйти с рынка. У него больше не было сил.

Но, в то же время, впервые за много лет, он чувствовал себя почти счастливым.

Как будто в недалеком будущем ему предстояло что-то хорошее.

Катя отправилась домой. Она была очень смущена и недовольна собой. «Неудобно как-то получилось. Он такой старенький, интеллигентный и беззащитный, а я — нахалка. Надо будет обязательно вернуться и заплатить,» — думала она.

Дома Катя переоделась в модное удлиненное платье из «вареного» шелка. Если они с Вадимом пойдут вечером куда — нибудь ужинать и танцевать, то джинсы будут явно неуместны.

«Голубой цвет мне, кажется, к лицу, — размышляла она перед зеркалом, — хотя, зеленый, наверное, был бы лучше».

Сергея Петровича она, конечно, не застала, хотя и долго бродила по рядам. «Ничего, в следующий раз приду. Он, наверное, тут часто стоит,» — успокоила себя Катя.

Конечно же, она ошибалась. Больше им встретиться уже не пришлось.

Вадим непривычно суетился и прятал глаза. Таким Катя его никогда еще не видела.

— Катюш, ты сейчас быстренько съездишь и вернешься. Тут совсем недалеко. А у меня это… Дела. Ты извини, ладно? Зато потом сходим куда-нибудь. Хочешь в «Арлекино»? Хочешь — пойдем. Да, и еще вот триста долларов, завтра какую-нибудь эдакую шмотку тебе купим. Ты же у меня умница. Сейчас Ринат приедет. Только ты ему про деньги не говори. Он что-то это… Ненадежен последнее время. Вот «дипломат», сама не открывай, там замок кодовый. Магомед знает.

Слушая его болтовню, Катя с ужасом почувствовала, что все это ложь. В первый раз она посмотрела другими глазами на человека, которого любила. Она затеребила пальцами тонкую цепочку с медальоном, придумывая предлог, чтобы уйти.

Но она не успела, да, наверное, и не могла бы успеть. Звякнул дверной звонок. Вадим как будто даже обрадовался, что все кончилось и не надо больше притворяться.

В машине Рината Катя все еще пыталась успокоить себя. Ехать пришлось долго, и она задремала. Ей снилось, что она снова маленькая, родители живы и все хорошо. По комнате развешана елочная мишура, отец поднимает ее высоко-высоко, под самый потолок, а она визжит и смеется. Папа высокий и сильный, а его добрые, любимые руки — самое надежное убежище. Потом он прижимает ее к себе крепко-крепко и шепчет на ухо: «Не дай себя обмануть, котенок. Не дай себя обмануть.»

— Вставай, приехали, — услышала она голос Рината.

Катя медленно открыла глаза. Было уже темно, вокруг стоял высокий могучий лес. Большой красивый дом, окруженный забором показался ей каким-то зловещим.

— Ты иди, я тебя подожду.

Катя вышла из машины. Калитка оказалась отпертой. До дома ей оставалось пройти всего несколько шагов. Казалось, узенькая, аккуратно вымощенная плитами садовая дорожка жжет ей ноги сквозь подошвы легких летних туфелек.

Она поднялась на крыльцо, нажала кнопку звонка, где-то внутри дома простучали шаги… И дверь захлопнулась за ней.

Том летел в самолете. Вообще-то он не склонен был к абстрактным философствованиям, но сейчас думал о том, как легко стало в последние годы преодолевать огромные расстояния. Кто бы мог подумать во времена Колумба и Магеллана, что Землю можно будет обогнуть за несколько часов, дожевывая завтрак и размышляя о своих делах? И кто бы мог подумать всего несколько лет назад, что приехать в Россию можно будет легко и просто?

Преграды, созданные людьми, бывают сильнее океанов и гор.

Сейчас все по-другому. Расстояния сократились, а, главное, рушится незримая стена между людьми, которя делает их врагами и может в конце концов привести к мировой катастрофе, в которой не дано выжить никому.

Даже к своей безответной любви Том начал относиться иначе. Теперь он понял, что любовь — сама по себе дар Божий, и возможность любить — уже счастье. Том радовался, что снова увидит Катю. Пусть он ей не нужен, пусть она любит кого-то другого — это все не важно. Главное, что она есть, и спасибо ей за это. Оказывается, в любви нельзя быть собственником и эгоистом, отдавая, получаешь больше, а ревность выдумали идиоты.