Она оглядела комнату. И куда только он подевался? Кей начала лихорадочно перерывать платяной шкаф и ящики ночного столика. Где-то тут, она точно помнила. Ах, да вот же он! Во втором ящике, задвинутый за папку с образами мистера Дарси, лежал миниатюрный бинокль. Кей тут же вытащила его, схватила блокнот для рисования и карандаш, слетела вниз по лестнице, наспех обулась и устремилась по Морскому променаду в сторону Кобба. Ей не хотелось никому мешать, поэтому она выбрала безлюдный участок парапета и устроилась на нем.
«Вот так гораздо лучше», — подумала она, наводя бинокль на небольшую толпу, обступившую ее постояльцев.
Все показывали пальцами в сторону моря, где на горизонте набухала лиловая туча. Тереза кивала, а Лез казался еще более несчастным, чем обычно. Зато Оли выглядел, как всегда, прекрасно, а его профиль был просто великолепен. Такой профиль просто просится на бумагу. Кей улыбнулась сама себе. До чего же бесподобная идея! Как-нибудь вечером она попросит Оли попозировать ей и запечатлит на бумаге одного из изумительных остиновских персонажей — совсем как Марианна рисовала Уиллоби в экранизации «Разума и чувств».
Но ее художническая жилка взяла верх над мечтами — Кей раскрыла блокнот и приступила к наброску. Она очерчивала карандашом благородную покатость его лба, совершенные линии носа, прекрасно вылепленный подбородок, чувственный изгиб губ и шелковистую мягкость золотых прядей. Рисунок ложился на бумагу очень быстро: взгляд Кей от бинокля тут же возвращался к блокноту, в мгновение ока схватывая магию мужественного облика. Сделав последние штрихи, она еще раз приставила к глазам бинокль. Оли в этот момент обернулся и помахал кому-то рукой. Кей перевела бинокль вправо, потом влево, стараясь высмотреть, кому же предназначалось приветствие, и тут случилось нечто необъяснимое: Оли, расплывшись в улыбке, указал прямо на нее.
Кей так и ахнула. Это ей он махал! Она закусила губу и быстро поднялась, чтобы уйти, но, увы, было слишком поздно: она выдала себя с головой. Кей закрыла глаза и съежилась от стыда. Что подумает о ней Оли? Вот еще одна оголтелая фанатка. Ужасно! Нет, она должна попытаться объяснить, что делала на пляже.
«Ты на него пялилась», — подсказал ей внутренний голос, пока Кей уже почти бежала к гостинице.
«Ничего подобного! Я рисовала его, это часть моей работы! Он ведь играет капитана Уэнтуорта».
«Ты на него пялилась! Не отпирайся!».
Кей застонала. Неужели ей больше нечем заняться, кроме как препираться с самой собой? Не мешает, например, для начала загрузить посуду в посудомойку.
Едва она собрала тарелки в стопку, благодаря свой дар предвидения, подсказавший приобрести этот агрегат, как в дверь постучали. Сердце учащенно забилось. А вдруг это Оли? Заметив, что она пялится — нет, смотрит — на него, он со всех ног бросился в Уэнтуорт-хаус. Его вдруг осенило, что Кей — девушка его мечты. И почему это раньше до него не доходило? Он мог бы догадаться уже тогда, когда она кормила его завтраком! Сколько времени они потеряли зря!
Кей отперла дверь. За ней и вправду стоял мужчина, но совсем не Оли. Он поздоровался.
— Здравствуйте, — ответила Кей, чувствуя, как пульс понемногу замедляется.
— Меня зовут Адам. Адам Крейг.
— Боюсь, свободных мест у нас больше нет. Если вам нужна комната, — добавила она.
— О, вовсе нет. Мне нужна Тереза. Кажется, она остановилась у вас.
— Она на Коббе, — сказала Кей. — Они все ушли туда минут десять назад. Вы не разминетесь — они оккупировали почти целый квартал.
Адам оглянулся в сторону Кобба:
— Ах да… Мне надо было догадаться и сразу пойти туда.
— Вы тоже из съемочной группы? — поинтересовалась Кей.
— Я сценарист и продюсер. Никто обычно понятия не имеет, чем занимается продюсер, а в чем заслуга сценариста — вообще никому не интересно.
— Нет, я не в том смысле…
— Пустяки.
— Может, зайдете? — предложила Кей.
Она, правда, не слишком хорошо представляла, чем сможет занять незнакомого сценариста-продюсера, однако чувствовала, что правила вежливости призывают именно к этому.
— Эта гостиница какое-то время пустовала, верно? — заметил Адам, осматриваясь в холле. — Отрадно видеть, что вы вдохнули в нее новую жизнь, — добавил он с улыбкой.
— Я пока отделала только спальни и столовую. Остальному придется чуть-чуть подождать, — объяснила Кей, проводив Адама в гостиную.
— Ах вот оно что… Теперь понимаю, — протянул он, глядя на табачные обои.
— Со временем привыкаешь. Только я привыкать не собираюсь. Ах да, — спохватилась она, — меня зовут Кей.
Адам снова улыбнулся и протянул ей руку. Его взгляд упал на книгу, лежавшую на подлокотнике кресла.
— Вы читаете «Доводы рассудка»? — удивился он.
— По этой причине я и переехала в Лайм. Я как раз читала ее, когда ко мне нагрянула Тереза и сообщила, что снимает фильм прямо здесь, в Лайме. А вы, вероятно, остановились где-то в другом месте? — спросила она.
— В общем, да. У меня свой дом в нескольких милях от города.
— Так вы из местных?
— Истинный абориген, — подтвердил Адам. — У меня несколько акров земли в Маршвудской долине.
— И как вы используете ваши владения? — поинтересовалась Кей.
— В основном гуляю по ним, — пошутил Адам. — Хотя уже подумываю, не купить ли лошадь. Как вы считаете?
Кей удивленно вскинула брови. Она не привыкла, чтобы незнакомцы спрашивали ее совета в вопросах коневодства.
— Раньше я ездил верхом, но теперь отвык — с тех пор, как начал зарабатывать на жизнь.
— Ну что же, — проронила Кей, — я нисколько не против лошадей. Они есть у всех положительных персонажей.
— Каких персонажей?
— Романа.
— Ясно, — со значением кивнул Адам. — Думаю, в прежние эпохи лошади символизировали статус.
— Но где вы собираетесь держать своего скакуна в Лайме?
— Очень своевременный вопрос, — согласился Адам. — Однако представьте, как здорово было бы явиться на работу на лошади. с портфелем под мышкой!
Кей рассмеялась. Она была знакома с Адамом ровно пять минут, но уже успела проникнуться к нему симпатией.
Вдруг хлопнула входная дверь.
— Кей! — окликнул женский голос.
Это вернулась Джемма.
— Адам! — воскликнула она, вбегая в гостиную.
Кей сразу заметила, как осветилось при виде Джеммы лицо ее гостя, и она в два счета — совершенно в стиле Эммы Вудхаус — мысленно их сосватала и поженила. В конце концов, Адам, если присмотреться, вовсе недурен собой. Волосы у него темные, хотя и немного всклокоченные, словно он слетел на велосипеде с крутого холма, глаза за стеклами очков темно-серые и приятная улыбка в придачу.
