воротником, — это тот самый человек, которого я видела во Флоренции. Тот самый, который смотрел на меня, когда я была в объятиях Франклина.
Того самого, которого я нашла в надежде провести одну ночь.
Он дьявол.
Это буквально вытатуировано на нем.
В его профиле я вижу надпись «Эль Диабло», вырезанную на его голове большими жирными черными буквами прямо над ухом.
От ужаса у меня кружится голова, и я больше не могу думать. Мир наклонился вокруг своей оси, и я не знаю, где верх, а где низ.
Испуганный писк вырывается из моих губ, когда он поворачивается к двери, как будто он чувствует меня там. Его ноздри раздуваются, как будто он чувствует мой запах, и это самая примитивная, животная вещь, которую я когда-либо видела от мужчины. В этом есть что-то дико плотское, и у меня пересыхает в горле, и я не могу глотать.
Даже несмотря на охватившую меня катастрофическую реакцию, я не могу поверить, насколько он прекрасен.
Нет, он похож на воплощение смерти.
Он и есть Смерть.
— Значит, тогда это действительно были итальянцы. Они ее забрали, — слышу я голос другого мужчины.
Это отвлекает дьявола, и он отводит взгляд от двери. — Они убили ее. — Его низкий голос звучит угрожающе, призывая любого поправить его. — И я не успокоюсь, пока не убью каждого из них за то, что они сделали с Адрианой.
Он непреклонен. Уровень ярости, которого я никогда раньше не слышала, окрашивает каждую его ужасающую угрозу.
Очевидно, что его возлюбленная была убита, и он жаждет мести. Мой желудок скручивает совсем по другой причине: безумная смесь чего-то вроде ревности и ужасного осознания того, что никто никогда не любил меня так сильно, как он явно любил ее.
Любит ее.
В тишине раздается громкий шум, и мое сердце полностью останавливается. Неземная, мертвенная тишина окутывает все вокруг меня. Это мой телефон, включенный на громкую связь и пищащий от входящих сообщений.
Я ныряю за сумочкой отчаянными, дрожащими руками, пытаясь открыть застежку из-за того, как сильно меня все еще трясет. Я чувствую, что время замедляется, каждый новый звук раздается эхом вокруг меня, словно выстрел.
Я молюсь тем богам, которые смотрят на меня, чтобы уведомления были достаточно тихими, чтобы мужчины их не слышали. Наконец я достаю телефон из сумочки и включаю беззвучный режим, прижимая его к груди в мучительном ожидании и ожидая, когда моя смерть придет ко мне.
Когда спустя долгие секунды ничего не происходит, я смотрю на экран и обнаруживаю панические сообщения от Дагни.
Дэгни: ПРЕРВАТЬ МИССИЮ!!!
Дэгни: Я ЗНАЮ, КТО ОН
Дэгни: НЕ ИЩИ ЕГО, ТЭСС. НЕМЕДЛЕННО ПОВЕРНИСЬ И ВЕРНИСЬ НАЗАД.
Дэгни: ГДЕ ТЫ???
Дагни: Его зовут Тьяго Де Силва, он глава гребаного картеля.
Мой желудок проваливается. Я знаю это имя.
Двойные двери, за которыми я пряталась, распахнулись настежь, громко отскакивая от стен.
Я поднимаю глаза, и у меня кровь стынет в жилах, когда я смотрю прямо в дуло пистолета, направленное мне в лицо. Он так близко ко лбу, что я чувствую холодок, исходящий от металла.
— Так так так. Что же мы имеем здесь?
✽✽✽
Глава 8
Тесс
Пузатый Парень дергает меня на ноги за руки. Каким-то чудом мои ноги выдерживают мой вес, и я остаюсь в вертикальном положении. Его хватка на мне жестокая и причиняющая синяки, и он тащит меня в комнату, захлопнув за собой дверь.
Страх заставляет меня отвести взгляд или закрыть глаза, что угодно, лишь бы не смотреть в лицо этой реальности, но я борюсь со своими низменными инстинктами и кричу на себя, чтобы держать голову выше. Нет смысла притворяться, что я не знаю, что здесь только что произошло, я уже слишком много видела.
Меня уже не спасти, но я не спрячусь.
Если он собирается убить меня, я намерена смотреть ему в глаза, когда он это сделает. Очеловечить себя, чтобы взывать к любой крупице милосердия, которую он мог похоронить внутри себя. Хотя, учитывая то, как я только что наблюдала, как он клинически отправляет теперь уже мертвого человека в загробную жизнь, я сомневаюсь, что она у него есть.
Подумай, Тесс. Как ты можешь выбраться из этого?
Я чувствую, что моя бравада ускользает по мере того, как я приближаюсь к нему. Мы останавливаемся, когда нас разделяет всего несколько футов, и вблизи он выглядит гораздо страшнее. Его физическое присутствие затмевает меня. Даже когда я на каблуках, моя макушка достигает только кончика его подбородка.
Мой взгляд скользит по воротнику его пиджака, пока я не чувствую себя достаточно собранной, чтобы поднять глаза.
Наконец я вглядываюсь в глаза смерти. Смертоносный темный взгляд пристально смотрит на меня.
Золотые глаза смягчают точеное лицо. У него острые скулы, уже сломанный нос, квадратный подбородок. Его глаза подобны глазам большой кошки, смотрящей на свою добычу — бесчувственные и бессердечные. Татуировки вылезли из его воротника и протянулись по всей шее, включая нижнюю часть челюсти, и перешли в волосы. На его лице, рядом с ухом, вертикально вытатуирована роза, а под уголком его левого глаза выгравирован контур слезы.
Весь его внешний вид груб, начиная со сломанных суставов пальцев и кинжалов на пальцах и заканчивая шрамами, видимыми на шее и лице. Он не джентльмен — он, вероятно, счел бы это оскорблением — и совсем не похож ни на одного из мужчин, среди которых я выросла. Страх должен быть единственным, что я чувствую, и он определенно присутствует, но есть и то же притяжение, что и раньше.
Он что-то сосет, какую-то конфетку, которую перекатывает из одного уголка рта в другой. Его рот слегка приоткрывается, и язык высовывается, смачивая толстые губы. Сопоставление крови и насилия, свидетелем которого я только что стала, и почти юношеского акта сосания конфеты пугает меня.
Я никогда не видела человека настолько неумолимого и в то же время привлекательного. Отвращение и ненависть, которые испытывает мой разум, полностью противоречат внутренней реакции моего тела на него. Чем больше мой мозг называет его социопатом, тем больше похоти разворачивается в моем животе, мощной и неумолимой.
Он выглядит почти удивленным тем, что я смотрю на него, и наблюдает, как я наблюдаю за ним. У меня такое чувство, что он играет со мной, и я понимаю, что была бы дурой, если бы недооценивала его — он не просто безмозглая скотина, за этими мертвыми глазами скрывается проницательный ум.
Я тщательно избегаю смотреть на его
