Глядя на приближавшегося уродца, Дорохов поморщился, выдернул из кармана план туристических маршрутов голландской столицы и, развернув, стал усердно разыскивать нечто "важное". Оська тем временем закурил и так же склонился над картой…
Подойдя к "гарным хлопцам", девушка что-то мило проворковала спутнику, представила молодых людей и попросила зажигалку.
– Пожалуйста, – подсуетился Сашка.
Перед лицом Ирины вспыхнуло крохотное пламя, а низкорослый ухоженный перец меж тем со снисходительным любопытством разглядывал плечистых молодых мужчин. И во взгляде его без лживой маскировки читались повадки разудалого повесы, полжизни без разбору соблазнявшего особей и женского, и мужского пола.
Но пора было действовать.
Майор осторожно шагнул к Хофту, и через мгновение рот того зажимала крепкая ладонь; капитан же с ловкостью и сноровкой медбрата психиатрической клиники вогнал в предплечье "клиента" два кубика психотропного средства.
– Не рыпайся, голубок. В машину, – тихо скомандовала девушка, садясь за руль.
Напарники впихнули бывшего цереушника в салон – на заднее сиденье, и авто плавно отъехало в сторону магистральной Hoofdweg. Далее предстояло повернуть на юг и добраться до безлюдного пригорода. Оказавшись в салоне, дедок опомнился, начал скулить срывающимся от волнения голосом, на что Ирина коротко ответила по-английски. Ответила так, что пленник умолк и только вращал безумными глазами, да изредка шмыгал носом…
Едва они миновали Олимпийский стадион и вынырнули из-под железнодорожного моста, как девушка прошептала:
– Полиция.
Впереди стояло несколько машин, и трое полицейских проверяли документы у владельцев.
– Как он? – обернулась Арбатова.
– Нормально. Пивком слегка ужрался, старый голубок, – успокоил Дорохов.
Препарат начал действовать – мужичок расслабился, привалился плечом к Артуру и вяло покачивал головой. Осишвили втискивал в его обмякшую ладонь открытую бутылку пива.
Один из полицейских приказал жезлом остановиться. Подойдя, вежливо поздоровался, но при этом привычно окинул цепким взглядом салон и сидящих сзади пассажиров. Затем несколько минут внимательно изучал документы: международные права, страховую карточку, договор об аренде автомобиля… Вернув же их молодой женщине, о чем-то негромко спросил. Источая обаяние и улыбку, та принялась объясняться…
В конце концов, улыбнулся и дорожный страж.
– Tot ziens! – попрощался он, направляясь к коллегам.
– Dank u wel, – облегченно вздохнула Ирина.
И, поморгав левым поворотником, "форд" пристроился за огромным грузовиком…
Местечко для допроса группа облюбовала заранее. Это был огромный, площадью в несколько десятков гектаров, естественный лесопарк. Северной стороной он выходил на гребной канал, с запада зеленая зона граничила с международным аэропортом Схипхол, а с юга и востока – к нему вплотную подступали небольшие пригородные деревеньки. Десяток узких асфальтовых дорожек, столько же хаотично петлявших тропинок и несколько крохотных кафе на берегах живописных водоемов – вот, пожалуй, и все, что позволили себе голландцы в этом уютном уголке первозданной природы.
Как и в первый визит, парк поразил необитаемостью и настороженной тишиной. Свернув с дороги на грунтовый проселок и проехав метров пятьсот вглубь лесного островка, "форд" остановился. Разомлевшего седовласого разведчика вытащили из салона, усадили под кряжистое дерево.
Сашка присел на корточки и задавал "клиенту" вопросы по-французски. Тем не менее, пожилой мужик частенько сбивался в ответах и неразборчиво лепетал на голландском. В таких случаях с переводом помогала Ирина.
– Кто работал с тобой в Отделе восточной Европы?
– Я имел контакты… Контакты только с четырьмя сотрудниками, – бесстрастным голосом излагал Вах Хофт. – Не считая руководства нашего Отдела…
– Назови имена и фамилии этих людей.
– Джон Вулси, Ньют Макмастер, Петр Новак, Казимир Шадковски.
– Мля, Ноев ковчег – всякой тэ-вари по паре, – обернувшись к друзьям, усмехнулся Осишвили. И вернув лицу серьезность, продолжил: – Кто-нибудь из названных занимался вопросами, сэ-связанными с Россией?
– Нет. Россией занималась отдельная группа, полностью состоящая из граждан США. Я их не знал… Мы были изолированы друг от друга в работе и не контактировали.
– Вулси продолжает работу в ЦРУ?
– Нет. Около четырех месяцев назад его перевели в РУМО. С повышением…
– Далее, – поторапливал Осишвили, – где сейчас Макмастер?
Дедок облизал пересохшие губы и пробормотал:
– Ik wile en doctor.
– Чего это он про доктора лепит? – уставились парни на девушку.
– Говорит: врач ему нужен, – пояснила та.
– Обойдется, – похлопал по его щеке Дорохов.
А Сашка с настойчивостью прокурора повторил:
– Где сейчас работает Ньют Макмастер?
– В Вашингтоне. В аппарате Госсекретаря. Советником по каким-то вопросам. Уже с полгода…
– Понятно. Пошли дальше. Что сэ-скажешь о Новаке?
– Петр погиб. Осенью прошлого года. Где-то на Кавказе при организации переброски агента в составе группы чеченских повстанцев…
– Нестыковка, господин Ван Хофт, – насторожившись, приостановила допрос Ирина. – Две минуты назад вы сказали о том, что Россией занимаются исключительно американцы.
– Они привлекли его к той операции. Временно… Он дважды до работы в ЦРУ бывал на Кавказе – ходил с альпинистами в горы.
Ирина удовлетворенно кивнула, и Сашка задал следующий вопрос:
– Переброска агента состоялась?
– Нет. Группа нарвалась на пограничников. Новак, агент и несколько чеченцев погибли в перестрелке.
– Ясно. Кого ты назвал еще? Казимир…
– Казимир Шадковски.
– Давай о нем. И поподробнее.
– Шадковски – поляк. В конце восьмидесятых стал советником нашего отдела. Последние два года не при делах – в отставке. Некоторое время жил в Брюсселе. Где сейчас – информации не имею…
– Какие вопросы он курировал?
– В основном связанные с Польшей. Информационная и материальная помощь "Солидарности".
Закурившая сигарету Ирина снова вмешалась в допрос:
– Это явно маловато для советника, господин Ван Хофт.
– Еще он занимался… Еще он готовил и осуществлял заброску агентов в Польшу пока к власти не пришел Валенса. Потом работал над какими-то незначительными проектами. Их сути я не помню.
– А многих ли сотрудников из Отдела восточной Европы знал Шадковски?
– Не думаю. Человек пять-шесть. Как и я… Таковы были внутренние правила. Обязательные для всех…
