Интересно, кто она? Неужели молоденькая жрица?
Рассуждая об этом, я добрел до причала.
Стараясь не думать о том, что могу утонуть по пути, я стал спускаться в воду. Но стоило кожи коснуться холодного океана, тело вспомнило пережитый страх, руки начали трястись, как у припадочного, а живот скрутило стальной судорогой...
Я широко открыл глаза и стал напевать свою песню. Я стал думать о том, как и где лучше поставить ударения, где понизить, где повысить голос, где нужно громче, где тише. Пока песня отвлекала мои мозги от воды, я полностью оторвался от острова оранжевых и заставил себя машинально грести в сторону голубых. Плыть было долго, минут двадцать или тридцать. Главное, не думать о том, что я в открытой воде.
5. Остров желтых
В селении голубых меня встречали, как воскресшего из мертвых пророка. В каком-то смысле так оно и было: меня ведь признали мертвым, а вернулся я не без некоторых интересных сведений.
Тем же вечером, когда я по глупости обрушил стену, на остров прибыл отряд из нескольких десятков стражи: они были уверены, что поднялся бунт. Тел они не нашли, но Карпуша сказал, что пропали двое заключенных, которые не ладили между собой. Поскольку командир зеленых был на хорошем счету у стражи, а возле места крушения видели хищных рыб, приплывших на кровь, ему поверили. Правда, стража не ушла насовсем: теперь они восстанавливали стену, и это должно было занять немного больше недели. Не то чтобы так нужна была эта стена из мусора, скорее это был повод хорошо понаблюдать за зелеными.
Известие о моей смерти и появление на острове отрядов стражи голубые связали воедино. Это нагнало гнетущую тоску на всю стаю: они подумали, что меня раскрыли и убили, а теперь примутся и за всех причастных. Но, несмотря на свои страхи, голубые даже устроили мне похороны. Оказалось, ко мне тут многие привязались и искренне горевали о моей кончине!
Когда я, шатаясь от усталости, добрался до главной площади, в стае поднялся настоящий балаган. Было уже поздно, у костров сидел только молодняк, потому, завидев меня, все подумали, что я - привидение, и страшно перепугались. Но потом появился Луна, который тут же узнал меня и успокоил всех остальных.
Меня потащили в столовую, где вручили добрую порцию рыбно-водорослевой похлебки. Вокруг места, где я свалился, вскоре собралась вся стая: все с нетерпением ждали объяснений. Хотя я и устал до смерти, пока добирался до острова, мне не хватило бессовестности оставить их без столь интересной истории и завалиться спать, как требовало мое тело.
Мое приключение выслушали от и до. Так как на тот момент я еще не знал, что на участке зеленых полно стражи, я рассказал обо всем, даже о том, что зеленые на самом деле не курят никаких грибов, а оранжевые строят новый храм Солнца. Возможно, это было очень глупо с моей стороны, но в тот момент меня переполняло чувство благодарности и любви ко всем голубым: я чувствовал, что вернулся в настоящую семью и посчитал, что моя родная стая должна знать все. Воры, конечно, преступники, но понятия чести для них не пустой звук, за те месяцы, что я тут провел, никто тут не нарушил законов стаи. В этом отношении мы были даже лучше оранжевых, среди которых встречались такие, как Бивень. Я был уверен, что даже если все будут знать о моих делах, никто не побежит сдавать меня стражникам.
Однако, стража сама к нам пришла, что стало для меня огромной неожиданностью. Про себя я уже попрощался с жизнью, но Кит шепотом объяснил мне, что сейчас стражники восстанавливают стену на участке зеленых, вот и пришли, заметив, что голубые устроили посиделки посреди ночи. Ничего страшного в этом нет, просто обычная проверка.
- Что это за сборище!? - рявкнуло существо в тяжелых кожаных доспехах и с противогазом вместо лица.
За ним стоял десяток воинов, у всех было по два-три длинных гарпуна на случай, если мы собираем восстание.
- Не волнуйтесь, - Луна, опираясь на шест вожака, который терпеть не мог, вышел к ним из толпы. - Сегодня первый день рождения новенького, у которого вот-вот закончится мутация. Мы думали, бедняга не выживет, а он выкарабкался! Простите нас, если мы шумели и не дали вам выспаться.
- Покажите нам его! - велел стражник.
Меня вытолкали вперед. Луна крепко сжал мое плечо, успокаивая.
- Вот он. Его зовут Малек.
- А почему он весь мокрый? - прогудел стражник, вертя мою голову в своих жестких перчатках. Он рассматривал мои глаза.
- Из-за этой синей гадости у меня все смерть, как чешется! Иногда я окунаюсь в воду, чтобы сбить зуд, - объяснил я дрожащим голосом. Мне даже притворятся не пришлось: меня всего трясло от холода.
- Разве ты не знаешь, что можно утонуть? - спросил стражник, всматриваясь в мое лицо сквозь стекла маски.
- О, мой друг держит веревку, к которой я привязан, так что я не утону! - охотно объяснил я.
- И сколько лет тебе исполняется?
- Шестнадцать.
На самом деле я был на пять лет старше, но решил не рисковать, называя свой настоящий возраст. В конце концов, телосложением я запросто мог сойти за подростка. К тому же, ребенка стражники быстрее оставят в покое, чем взрослого.
- Что-то я не видел тебя раньше, - стражник продолжил вертеть мою голову в руках. Наверное, он помнил того тощего белокожего поэта, которого долгое время держали в яме, но сейчас не мог узнать меня из-за сильно изменившихся глаз. Я сам в зеркало не смотрелся, но Луна сказал, что за эти дни мои глаза совсем потеряли белый цвет, что, скорее всего, связано с морской водой, в которой я провел слишком много времени. Она, после того, что несколько сотен лет назад устроили люди, тоже была отнюдь не безопасной.
- Странно, я ведь тут уже несколько месяцев, - я пожал плечами и улыбнулся.
Стражник пропыхтел что-то в свой противогаз и ушел, велев нам расходиться.
Опасность миновала и все вздохнули с облегчением. Голубые стали разбредаться по своим норам и лачугам, обсуждая новости едва слышным шепотом. Я остался в хижине с Луной и Китом, мне хотелось посоветоваться со стариком насчет свертка, который дал мне Солнце.
- Чем скорее ты его доставишь, тем лучше, парень. Да, там полно стражи, но дело важное. В таких вещах нельзя медлить.
