корабль, другой – своего друга, и они явно не собирались спасаться сами. Если бы только она могла сбежать и заставить прихвостней Питера погнаться за ними, то отвлекла бы их внимание и Крюк с Аладдином сбежали бы. Она была быстра как молния и легко бы убежала от кого угодно. Нужно лишь как-то сообщить о своем плане. Но в этом-то и была проблема с этими мальчиками… да вообще со всеми мальчиками. Общение. И, как и обычно, Аладдин и Крюк игнорировали ее, какими бы свирепыми взглядами она их ни окидывала и как бы многозначительно ни покашливала.
Но потом ребята Питера замедлили шаг. На холмах стояла зловещая тишина. Конвоиры оглядывались и шли вперед очень осторожно, словно ожидая нападения чего-то невидимого.
– Видите ее? – прошептал Ботик.
– Она знает наши голоса, – ответил другой мальчик. – Знает, что нам нечего ей предложить.
– Кто? – спросил Аладдин, вдруг насторожившись. – Кто знает ваши голоса?
Ботик развернулся к нему, широко раскрыв фиолетовые глаза, и поднес палец к губам…
– ААААААЙ-ЯЯЯЯЯЯЯЯИИИИ-ИИЙ!
Страшный крик потряс землю. Все дружно зажали руками уши, а потом под ногами Кимы провалилась почва. Она пошатнулась и упала, но затем Аладдин бросился к ней и успел закованными руками схватить ее за запястье. Его подруга висела прямо над пастью розового чудовища со склизкой кожей цвета лосося, слишком большого и покрытого пылью, чтобы можно было понять, где у него голова, а где хвост. Длинный, похожий на ленту язык пытался схватить Киму, но принцесса висела слишком высоко. Кима сильнее схватилась за Аладдина и подтянулась выше.
– Не отпускай! – взмолилась она.
– Ни за что, – поклялся Аладдин.
Но дыхание чудовища было горячим и влажным, окутывало их, словно гнилая роса, и рука Кимы выскользнула из хватки Аладдина. Аладдин снова схватил ее и потянул на себя сильнее, но из-за этого земля начала обваливаться и под ним, он покачнулся вперед и вот-вот должен был упасть вместе со своей возлюбленной…
Крюк обхватил Аладдина за талию и потащил наверх, но Аладдин еще сильнее ухватился за Киму, так сильно стиснув зубы, что в висках застучало, и Крюк тоже оказался уже на самом краю ямы. Мальчишки Питера бросились к Крюку, чтобы спасти его – они не хотели вот так потерять самого ценного пленника Пэна. Они схватили Джеймса, который схватил Аладдина, дернувшегося назад и выпустившего руку принцессы.
– НЕТ! – закричал Аладдин.
Кима ахнула и полетела вниз. Она видела, как Крюк прижимает Аладдина к себе, а сама падала, падала и падала…
…и приземлилась в теплую, густую слизь, из которой было не выбраться. Она смахнула гадкую жидкость с глаз, но со всех сторон увидела лишь темные стенки. Большая черная яма. Но затем тьма искривилась и задрожала, и она поняла, что чудовище движется, закапывается все глубже, звуки обваливающейся земли разносились эхом, как лавина. Воздух вокруг Кимы пах чем-то кислым, все так пыхтело, словно она оказалась в легких чудовища. А потом на мгновение все остановилось: движение, дыхание, чудовище было так же неподвижно, как ее добыча, застрявшая в слизи…
Снизу донесся поток воздуха и шума, утробное чиханье, которое выбросило Киму сквозь слой слизи, как воду из шланга. Размахивая руками и крича, Кима вылетела из ноздри чудовища и приземлилась на что-то мягкое и мокрое. Вокруг по-прежнему царила полная темнота.
– Аладдин? – прошептала она. – Ты здесь?
Со всех сторон зажегся свет – оранжевые вспышки светлячков, жужжащих в пещере-землянке.
Кима медленно подняла голову и посмотрела на чудовище, державшее ее в мокрой, склизкой ладони – огромную массу розовой плоти, увенчанную моргающими черными глазами, носом, напоминающим слоновий хобот, острыми серыми зубами и тонкими кудрявыми белыми волосами. У него было толстое брюхо, костлявые руки и ноги с обвисшей кожей, темные волосатые подмышки, вокруг которых крутились мухи, изо рта торчал длинный обвисший язык.
«Тролль», – подумала Кима; похожее существо она видела на картинке в учебнике. Но не просто тролль…
– Ингертролль! – выпалила она.
Удивленный тролль уронил Киму. Та перевернулась и обнаружила, что тролль поднес свой нос вплотную к ее носу.
– Ты зна-а-а-аешь, кто я! – воскликнула ингертроллиха таким высоким и визгливым голосом, что Кима подпрыгнула от неожиданности.
– Ингертролли – женщины-тролли, которые селятся во всех королевствах, где слишком много мужчин, – выпалила Кима, стараясь затянуть разговор и не дать троллю проглотить ее снова. – Вы ищете красивых юношей, чтобы увести их у возлюбленных. Но я вообще не мужчина, а значит, бесполезна для тебя, и ты должна меня отпустить…
– Но он-то твой возлюбленный, а? Тот, чей голос я не узнала! – проскрипела ингертроллиха. – Должно быть, не так он тебя и любит, раз уронил. Я не хочу такого мужа! Оставь себе! Хи-ха!
Из носа троллихи вылетела новая порция соплей, Кима увернулась.
– Ну, если тебе не нужны ни Аладдин, ни я, тогда, будь добра, отпусти…
– А как насчет другого мальчишки, который с твоим Аладдином? Худой, красивый! Они оба такие милые в своих перьях! – взвыла ингертролль и встряхнула задом.
– Это Джеймс, – раздраженно сказала Кима. – Джеймс и Аладдин… они как братья…
– Значит, Аладдин предпочел брата возлюбленной и оставил тебя умирать! Да, похоже на то! Он такой же, как все мальчишки из Нетландии. Их всех больше интересуют мальчишеские забавы, чем девочки! Вот почему ты сидишь тут со мной в яме! Хи-ха!
Кима встала:
– Ты все неправильно поняла. Послушай, госпожа… тролль. Пожалуйста, отпусти меня. Мои друзья в опасности. Наш корабль погиб, мы не можем вернуться домой, а они скоро умрут. Мне нужно вернуться к…
– …мальчику, которому ты даже не нужна? – Ингертроллиха почесала подмышку, разгоняя мух. – Ты для этого приплыла на остров, где девочки ничего не стоят? Потому что считаешь, что и сама ничего не стоишь?
Лицо Кимы запылало.
– Ты вообще не знаешь ни меня, ни Аладдина.
– Останься тут, со мной! – проскрежетала ингертроллиха и потрепала Киму по волосам. – Со мной ты будешь счастливее, чем с этим ужасным мальчиком. Ты и я, в нашем маленьком мире. Мальчикам вход воспрещен!
– Пожалуй, все-таки предпочту жизнь наверху, – отрезала Кима и отошла подальше. В ушах звенело от жуткого визга троллихи. Но потом она увидела ее лицо: скорбное, несчастное, словно отказ действительно стал для нее ударом. Кима покачала головой: – А зачем ты живешь в Нетландии, раз уж девочки здесь ничего не стоят? Зачем осталась, если никто не хочет быть с тобой?
Ингертролль отвела глаза. На этот раз ее голос был печальным и мягким, без визгливости и напускного тона.
– Я могу спросить то же самое и у тебя. Эти мальчики бросили тебя.
