Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
VI в.
Издревле там, под морской стеной, находилась гавань, оттуда лестница вела во дворец, построенный, вероятно, в V веке. Свое имя он получил не от статуи быка с львиной головой, как часто пишут, но, скорее, от слова βαυκάλιον («пузатый сосуд»), как по своей форме была названа маленькая искусственная гавань[117]. Эта укрепленная часть дворцового комплекса потихоньку превращалась в его центр, тогда как находившиеся вне ее стен сооружения, построенные в основном во время между Константином и Юстинианом, использовались лишь по случаю, и в конце XII века оттуда добывали архитектурные детали. В новой части был расширен приморский дворец, получивший лоджию, сохранившуюся до сего дня. Император Мануил I (1143–1180) также на месте старого дворца воздвиг роскошное здание с ориентальным декором, которое называли также «персидским домом» (περσικὸς δόμος или Μουχρουτᾶς)[118].
Влахернский дворец, который был воздвигнут в северо-западном углу города в 1080–1090 годах и расширялся в течение XII века, чтобы и в дальнейшем служить императорской резиденцией, также представлял собой не единое здание, а дворцовый комплекс, служивший для проживания и приемов императорам Алексею I (1081–1118) и Мануилу I (1143–1180). О нем у нас гораздо меньше сведений, чем о старом дворце, потому что текст Псевдо-Кодина XIV века, сравнимый в определенном смысле с трактатом «О церемониях», не называет его построек и тем более не описывает их[119]. Его краткое, но детальное описание дает французский историк крестовых походов Одон Дёйльский, сопровождавший в 1147 году короля Людовика VII: «Там стоит дворец, называемый Влахернским, и, хотя возведен он в низине, но, построенный с роскошью и изяществом, поднимается довольно высоко и благодаря тройному соседству – моря, полей и города – доставляет своим обитателям тройное удовольствие взирать на все это попеременно. Его внешняя красота почти несравненна, но красота внутренняя превосходит все, что я только мог бы сказать о ней. Со всех сторон он расписан золотом и разноцветными красками, двор выстлан мрамором с изысканным мастерством»[120]. Испанский еврей, путешественник Вениамин Тудельский, живший в Константинополе в 1161–1163 годах, добавляет, что император Мануил приказал написать там фрески с изображениями своих военных походов[121]. В XV веке этот дворец также отражал общую ситуацию в городе и империи, как констатирует это испанский путешественник Перо Тафур в 1437 году: «Некогда императорский дворец, как видно, был великолепным, но теперь он не таков, ибо, как и весь город, отражает он те бедствия, которые случались и продолжают случаться изо дня в день»[122]. Как некогда Фаросский храм Богородицы, дворцовой церковью до пожара 1434 года служил храм Богоматери во Влахернах.
Дворец Вуколеонт. Фотография XIX в.
Лев, стоявший у входа в гавань Вуколеонта. Археологический музей Стамбула
Солид Мануила I Комнина 1143–1180
Из письменных источников, которые мало подтверждены археологическими находками, мы знаем, что у различных византийских императоров в городе были также частные дворцы[123]. Их расположение, как правило, известно лишь приблизительно, и их детали дошли до нас только в исключительных случаях, как, например, в случае с Манганским дворцом, который был построен императором Василием I (867–886) на восточном берегу, на Мраморном море, под Акрополем, и назван в честь находящегося рядом арсенала (μαγγανεῖα). Анна Комнина рассказывает, что он был высотой в пять этажей и считался одним из красивейших зданий города[124], – сохранились лишь остатки его субструкций[125]. То же самое касается и дворца императора Романа Лакапина (920–944) на склоне долины Ликоса, который был связан с сохранившейся до сих пор церковью Мирелея[126]. Роман обладал этим дворцом, вероятно, еще до того, когда узурпировал власть.
Как и он, другие знатные семьи владели дворцами в лучших местах города. Латинское описание города первой половины V века – Notitia urbis Constantinopolitanae – упоминает несколько десятков частных домов знатных семей[127]. Восходящие к V веку дворцы главных спальничих Антиоха и Лавса, расположенные у западного края Ипподрома, частично раскопаны на уровне фундаментов и демонстрируют архитектуру роскошных позднеантичных вилл[128]. На террасах над Золотым Рогом (возможно, над нынешним Главным почтамтом) был воздвигнут дворец Вотаниата, принадлежавший семье, которая в ΧΙ веке была сильнее даже императора. Когда генуэзцы в 1192 году получили в подарок этот дворец, он уже заметно обветшал, однако его детальное описание все же позволяет явно ощутить ту архитектурную и художественную роскошь, которую могли себе позволить семьи высших сановников[129].
Плотность современной застройки не дает нам представить, что многие дворцы и, конечно же, те здания, из которых состоял Большой дворец, были окружены некогда обширными парками[130]. Для их владельцев было важно обладать красивым видом, которым они умели в полной мере наслаждаться, как это показывает, например, эпиграмма первой половины V века, говорящая от лица такого дома:
По сторонам от меня блестящий простор развернулся:
слева и справа и сзади всё – город, но перед собою
все чудеса созерцать могу я Вифинского края[131].
2. Присутствие императора в городе
Византийский император, в отличие от западных королей, обычно не путешествовал по стране, кроме редких случаев личного руководства военными походами, но зато его присутствие в Константинополе регулировалось законодательно[132]. Жители Константинополя могли, в разные столетия с различной частотой, видеть императора, императрицу и высших сановников в большей или меньшей близи или, скорее, отдалении. До XII века это было на регулярно устраивавшихся на Ипподроме состязаниях колесниц, за которыми император наблюдал в своей ложе – кафисме. Частота этих представлений в поздние века, впрочем, упала, а после 1204 года они исчезли совсем и были заменены другими играми, хотя нет уверенности, что император регулярно на них присутствовал.
Гонки на Ипподроме. Мозаика из дворца Вилла дель Казале близ Пьяццы Армерины на Сицилии. Кон. III в.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
