у меня, к примеру, составлял 20 с небольшим метров. И на этом расстоянии от меня не было никого крупнее пичуги. Ну, вон еще змея проползла. Подождав пару секунд, я отменил способность. Больше никого я ощутить не смог, а значит, либо никого и не было, либо этот кто-то использовал скрыт. Очень медленно и плавно я смещался к ближайшим кустам, ожидая нападения. Но ничего не происходило, и, аккуратно погрузившись в заросли, я принялся отходить в сторону. О дальнейшем походе не могло быть и речи. Теперь предстояло сбросить возможный хвост, переночевать и с рассветом возвращаться в город. Неподалёку было одно место, где можно было безопасно остановиться, но придётся выдать немалый круг. Мысленно вздохнув, я пошагал на север. Путь, который можно было пройти минут за двадцать, занял у меня два часа. Зато я проложил две ложные тропки и теперь аккуратно продвигался по спускающемуся с гор ручью, благо ничего опасного тут в воде не водилось. Дойдя до нужного места, я осмотрелся и выбрался на каменистый берег. Быстро вытерев ноги и обув сапоги, нашёл взглядом памятную глыбу. Всё так же, как и в прошлый раз. Помню, меня на моё девятилетие отец взял на настоящую охоту. Это сейчас я понимаю, что всё было подстроено, и наткнуться тут можно было разве что на ежа, а всех остальных разогнали по норам. А тогда графские егеря каждые полчаса прибегали с докладами навроде: «Был медведь. Ушёл, но может вернуться». Или: «Роглос слышал тигра на западе, господин граф». Маленький мальчик до дрожи боялся, и не выпускал из рук одолженный кем-то нож. Но принимал грозный вид и обещал поймать всех и каждого в лесу. А потом вдруг встал и пошёл ловить. Конечно, никому ничего не сказав, потому что он взрослый, ему девять лет и вообще это его охота. Конечно, охотиться маленькому мне было интригующе минут пятнадцать, а потом запас смелости иссяк, но я уже заблудился. В итоге меня нашли за этим самым валуном, где я и сидел в обнимку с ножом. Тогда меня ругать не стали, хотя позже по заднице перепало знатно. А в нагрузку были уроки у егерей. Это отец так всех сразу наказал. Ну, он так думал, потому как мне было в радость. Меньше этикета доставалось. Поэтому учился я с прилежанием. Егерем от этого не стал, но уж ориентироваться в лесу, устраивать лёжки, читать чужие следы и прятать свои немного могу. Отогнав непрошенные воспоминания, я двинулся дальше. Так и непонятое мной ощущение слабело на протяжении всего пути, пока не пропало совсем, где-то с час назад. Сейчас мне даже начинало казаться, что я мог просто себя накрутить. В таком случае у меня была проблема. Воин, которого подводят чувства, долго не живёт. По возвращении, надо разобраться с этим как можно скорее. В библиотеке посидеть, может, с Зибелом посоветоваться. Наткнувшись взглядом на группу примечательных камней, довольно хмыкнул. Работает-таки. Я развернулся и пошёл обратно.
На моё двенадцатилетие Старая Мо подарила мне саженец какого-то дуба и попросила ухаживать за ним, сказав, что это моё дерево. Он был красивым и очень мне понравился. К тому же, я не хотел расстраивать её и бегал к нему в любое время. Вскоре отцу доложили, что наследник вместо учёбы играет в садовника, и мне было велено избавиться от него. Выбросить подарок я не мог. Ослушаться отца тоже. Он просто сжёг бы его. Потому, посоветовавшись с Мо, я решил отнести его в лес. К тому моменту в лесу у меня было только одно место, про которое никто не знал. Небольшая расселина, мимо которой пробежал девятилетний охотник. Я даже не заходил в неё, но почему-то хорошо запомнил. И именно она пришла мне в голову, когда я думал, куда его посадить. Само собой, никуда одного граф меня отпускать не хотел, а я не хотел, чтобы хоть кто-то знал, где моё дерево. Слишком часто случайно ломались мои игрушки, разбивались любимые кружки и портились различные поделки, чтобы доверить кому-то такое знание. Графу это был не аргумент, и раздражённо сказав: «Егеря отвернутся», отослал меня прочь. Ага. Отвернутся они. А потом им отец головы отвернёт. Расстроенный, я зашёл к себе и отправился на кухню к Мо. И, пряча взгляд, протянул ей деревце, сказав, что не смогу о нём позаботиться.
— Почему, господин виконт? Что тебя смущает? Боишься идти в лес или разонравился?
— Нет! Просто отец не отпускает меня одного. А нельзя, чтобы кто-то знал, где оно растёт. Я уже отгонял желающих «помочь молодому господину правильно поливать».
— Расскажи-ка, - улыбнулась она, - как отгонял? И с чего решил, что надо?
- Как наставник учил. Иду в покои, и вижу, что дверь открыта. Я заглянул, а там гад какой-то ночной горшок в кадку опрокинуть собирается. Ну, я схватил, что под руку попалось, и метнул ему по башке, - вздохнул я. - Слуга в отрубе, пол в моче. На шум прибежала стража. Эхх, - вздохнул я, - дальше разбирательство, слуге компенсацию и увольнение, а мне ведро и тряпку.
- Какой ты молодец! — отсмеявшись, сказала Мо. - Но это правильно. И не думай, что тебя наказали. Сам разлил — сам убрал.
— Я не спорю, Мо. И не жалуюсь. Просто я не могу поселиться под деревом, как какой-нибудь эльф. И пока меня нет, с ним обязательно, что-нибудь произойдёт. Случайно.
— Наверное, вы правы, господин виконт. Многие незаслуженно плохо к тебе относятся. Вот что. Я не могу принять его обратно. Это твоё и только твоё дерево. И ты полностью прав в своём желании спрятать его так, чтобы никто не знал. Если ты согласен рискнуть, я готова помочь.
Уж не знаю, как это ей удалось, но три дня спустя, что я выпросил у отца для прощания с дубом и которые требовались мне для подготовки, Мо незаметно вывела меня наружу. Стоя у городской стены, в некотором отдалении от ворот, она давала мне последние наставления.
- Вот это зелье выпьешь при входе в лес. Оно сделает твой шаг лёгким и поможет не оставлять следов. Но действовать будет только шесть часов, так что, выпей его перед самым входом. У тебя десять часов, пока тебя хватятся. За это время ты должен успеть посадить его и быть хотя бы на пути обратно. Потом тебя быстро найдут. Я дождусь, пока тебя не начнут искать, и пойду к господину графу. Будь
