рабочее совещание и разошлись по домам. «Братан, я в тебе не ошибся!» — прошептал он. — «И не смей отказываться, считай премия за светлую голову!»
За свое финансовое благосостояние я и до этого не переживал, но в целом, это, конечно, кстати. Можно теперь не греть себе голову всякой ерундой о том, что я буду жрать на ужин, и сконцентрироваться на более насущных вопросах.
Например, подумать о том, как бы заработать «Ангелочкам». Нет, чисто технически, я уверен, денег, которые я подниму с клуба и концерта, будет вполне достаточно, чтобы оплатить всем дорогу до Питера. Но есть нюанс. Мой собственный бзик и пунктик, можно сказать. «Ангелочки» должны на эту поездку заработать сами. И точка. Как — это другой вопрос, придумаем. Можно хоть в подземном переходе концерты устраивать или, скажем, в том же овощехранилище. В их багаже уже появилась неплохая подборка каверов, так что можно подвизаться на всяких студенческих вечеринках и прочих мероприятиях поиграть, вплоть до сельских клубов. Набить опыта выступлений, опять же. В коллаборации с еще какой-нибудь группой «ангелочки» вполне такое потянут, один раз же получилось…
Размышления мои прервал звонок в дверь. Я недоуменно уставился на часы. Половина двенадцатого. Кого там еще принесло?
Закрыл блокнот, пошел открывать.
— Здрасте вам, — за дверью топтался, занимая собой почти весь проем, парень в… Блин, сказал бы, в дубленке, но этому типу верхней одежды скорее бы подошло определение «доха» или «тулуп». На румяной жизнерадостной физиономии, торчащей из обширного мехового воротника играла глуповатая приветливая улыбка. — А я Степа! Мы вообще-то завтра должны были приехать, но сегодня мой двоюродный дядя из Валежино в Новокиневск поехал на буханке. И мы, получается, с ним. Зато без пересадок этих дурацких. А вы Владимир Викторович, да?
— Привет, — кивнул я и усмехнулся. — Да что уж там Викторович, можно просто Вова. Заходите.
— Ой, спасибочки! — Степа расплылся в еще более широкой улыбке и махнул рукой еще двум парням на лестничной клетке. — Заваливаем!
Я отступил вглубь прихожей, привалился к косяку и наблюдал за тем, как троица парней разоблачается из своей зимней одежды. Их баулы внезапно загромоздили большую часть немаленькой, прямо скажем, прихожей.
«Так вот, значит, как выглядят в обычной жизни звезды кино для взрослых», — со смешком подумал я, разглядывая новоприбывших. Степа был настоящим великаном. Ростом метра под два, широченные плечи, но лицо при этом простоватое, чуть ли не детское. Но под типично сельским овчиным тулупом обнаружился вполне даже городской прикид. И джинсы, судя по тому, что сидели они на его могучих бедрах как влитые, сшиты вовсе не в подпольном цеху бедными турецкими сиротами, а в настоящих Соединенных Штатах.
— Я Иван, — представился второй и почти церемонно подал мне руку. Он из всех троих был самым мелким. Ну, в смысле, моего роста и лишь немного пошире в плечах. Темноволосый, с быстрым смешливым взглядом. На вид — типичный такой деревенский хитрован. — А вы, Вова, как к этому делу? Если по чуть-чуть и под хорошую закуску?
— Ну что вы с порога сразу угрожаете, — усмехнулся я.
— Не-не-не, Вова, мы честно с завтрашнего дня будем как стекло прозрачнейшее! — тут же вмешался Степа. — Правила знаем, чтим и не нарушаем. Просто у дядьки в буханке отопление через пень-колоду, мы продрогли, пока ехали, как не бывает. Так что чисто символически. Не пьянства ради, здоровья для. Ну и за знакомство, а?
— Ну ежели еще и под закуску хорошую… — хмыкнул я.
— Насчет закуски, ты не сомневайся! — включился в разговор третий. Соломенно-рыжий, лицо в веснушках, верхняя губа чуть задрана к носу, так, что все время видно два зуба, как у зайца. И тоже, как и Степа же, упитанный, но подтянутый. «Иванушки, блин, интернешенл, порно-версия», — подумал я и чуть не заржал. Забавные такие. Как-то я всегда по-другому себе представлял порно-актеров почему-то.
— Меня Коля Стуков зовут, если что, — сказал рыжий и поволок свой баул в ту комнату, в которой две кровати. И уже оттуда закричал. — Слушай, мне тут с собой столько всего положили, можно будет кое-что в общий холодильник складировать? А то испортится еще…
— И самогонку туда же запрем, слышал, Колян? — Степан уверенно двинул в комнату для одного. — Чтобы как прошлый раз не получилось. «Я только одну стопочку тяпну, а то нервы ни к черту…»
— Да-да, Степа, я и сам хотел это предложить! — отозвался из комнаты рыжий Коля.
— Ну вы располагайтесь пока, — сказал я. — Будете готовы, позовете.
Я ушел к себе в комнату. Дверь прикрывать не стал, завалился на диван и задумчиво слушал, как пустая до этого момента квартира наполнилась новыми голосами. Ребята деловито шуршали, переговаривались, чем-то гремели. Обсуждали какого-то неведомого Проню, и его рассказ, как тот от медведя убег. Степан считал, что он брешет, просто напился в зимовье и обосрался, а медведя выдумал, чтобы не так стыдно было в глаза всем смотреть. Рыжий Коля топил, что все правда. И что мужики из Контопли тоже говорили, что шатуна видели. А Иван был из неопределившихся.
Было заметно, что эта троица в квартире чувствует себя уверенно, никаких вопросов мне не задавали. Кто-то прошлепал босыми ногами в ванную, зашумела вода. Потом раздалось глухое стуканье стеклянных банок. Очевидно, в баулы «добытчикам» положили всяких домашних солений-варений.
Ммм… Даже в животе заурчало, как представил все это роскошество!
— Вова, а вы сало любите? — спросил уже из кухни Коля.
— Ну может и не люблю, но уважаю точно, — усмехнулся я.
— Тогда
