нам не хватает как раз того, что есть у другого.
Герман Гессе
— Эй! Очнись уже, орк! Давай-давай, хватит разлёживаться.
Запертые в клетке мужчины громко кричали, пытаясь достучаться до сознания орка. Разлепив глаза, тот беспомощно вращал головой, — сколько Виталик не пытался взять под контроль управление героем, пока у него имелась возможность лишь слегка двигать камерой. Видимо, это должно было имитировать дезориентацию едва пришедшего в себя персонажа.
— Вставай, орк! Если кто-нибудь проедет сейчас по дороге, нам всем конец! Слышишь? Тебя точно вздёрнут на виселице за убийство, ещё и нас повесят с тобой за компанию. Поднимай свою зелёную задницу, обыщи бородатого гада, у него должны быть ключи от замка!
Управление над варваром постепенно возвращалось к Виталику. Орк встал на карачки, а спустя ещё две минуты сумел наконец подняться на ноги. Предложение обыскать гнома казалось разумным. Геймер в любом случае обшарил бы тело «печенега», а также его сундучок. Так что первым делом варвар взялся за осмотр добычи.
Боевой топорик гнома значительно превосходил по характеристикам учебное оружие охотника на драконов. Жаль, что топор был только один — заменив оружие в правой руке, Виталик сразу оценил возросший урон, наносимый его персонажем. Арбалетом варвар пользоваться, к сожалению, не умел, а походный нож гнома хотя и был хорошего качества, но из-за специализации Витюни на топорах уступал даже учебному топору в левой руке.
Одёжка гнома не подходила орку по размеру, он смог позаимствовать только пояс. А также кошель с парой серебряных монет и целой горстью медных грошей. Возможно, на эти деньги он сможет купить что-нибудь в городе. Позаимствованная связка ключей позволила заглянуть в сундук, но там оказались сугубо бытовые предметы — всё-таки «печенег» был возницей, а не каким-нибудь рыцарем.
— Эй! Освободи нас, орк! Хватит ковыряться в сундуке гнома!
А вот здесь Виталик решил поставить игру на паузу и подумать. Два типа в клетке явно не походили на положительных персонажей, такие воткнут нож в спину не задумываясь. Учитывая наличие всего полутора процентов здоровья, любой конфликт с освобождёнными пленниками мог закончиться для варвара плохо. С другой стороны, втроём у них будет куда больше возможностей навалять простолюдинам и путешественникам. Какая-никакая команда.
Витюня направился к двери клетки.
— Всему есть цена, людишки. Хотите, чтобы я вас отпустил?
Несостоявшиеся охотники на драконов кивнули.
— Тогда будете служить в моей банде. Не бойтесь, я не настолько рисковый, как могло показаться, — добавил Витюня, увидев сомнение на небритых лицах людишек. — С этим гномом у меня были личные счёты, поэтому я и напал на него столь отчаянно. Втроём же мы станем заниматься куда более прибыльным делом.
Пленённые люди закивали с куда большим энтузиазмом, орк отпер клетку:
— Выходите. Один может взять себе арбалет, второй ножик гнома. Сейчас попробуем выломать из телеги клетку, спрячем труп и поедем как можно дальше отсюда, покуда кто-нибудь не схватился о пропавшем без вести бородаче.
Мужики пожали плечами, но безропотно выполнили указания орка. Один вооружился арбалетом, второй ножом, втроём они разломали клетку, спрятали обломки и труп недалеко от дороги.
— Я Витюня, — представился варвар. — Но вы, наверное, уже это поняли. Когда я зол, «моя есть Витюня» сходит за боевой клич.
— Меня зовут Отморозкин, — кивнул человек, которому достался нож гнома.
— А я Дурошлёп, — назвался арбалетчик. — Так чего делать-то будем, раз мы теперь банда?
Заняв место возницы, Витюня принялся осваивать управление повозкой:
— Чего, чего. Ясень пень, будем зарабатывать деньги всеми доступными способами. А какие у нас есть варианты обогатиться?
— Ограбить кого-нибудь? — предложил Отморозкин.
— Верно, — согласился Витюня. — Но не кого-нибудь, а торговцев и путешественников. С крестьян, сами понимаете, взять особенно нечего.
— А ты умный орк, — уважительно отозвался из телеги Дурошлёп.
— Ещё бы, — варвар воспринял похвалу как само собой разумеющуюся. — Подлечусь сейчас немножечко и начнём куролесить. Жечь мосты и грабить караваны — моя мечта с малых лет.
Похоже, новые спутники одобрили ход мыслей орка. Несостоявшиеся охотники на драконов были теми ещё сорвиголовами.
* * *
— Ты уверен, что так оно загорится?
Витюня усердно разжигал костёр прямо посередине моста:
— Без понятия, у тебя есть какие-то более конструктивные предложения?
Отморозкин почесал давно не бритую щетину:
— Не, я вообще не очень понимаю, зачем жечь мосты?
— Некогда объяснять, просто поверь, что так надо!
— Ну ладно, тогда давай огонь активней распространять, — пожал плечами спутник варвара и принялся разносить по деревянному мосту горящие угли.
Следящий за дорогой Дурошлёп вернулся из разведки:
— Долго вы возиться ещё собираетесь? Там телега какая-то едет, но, похоже, обычный селянин репу куда-то везёт.
— Ах ты ж, курва-мать! — выругался Витюня. Сожжённый мост должен был стать препятствием для торговцев и путешественников, а не привлекать внимание местных жителей. — Придётся грохнуть человека, чтобы не предупредил остальных.
— Грохнуть? — сленг Виталика не всегда был понятен неигровым персонажам.
— Убить, то есть. Ну и лошадок заодно умыкнём.
— Эм, — снова не понял орочьи указания Дурошлёп. — Какие такие лошадки? Там обычный ослик впряжён.
«Блин, муторная какая игруха!» — в очередной раз отметил про себя Виталик, но тут же выдумал новое объяснение:
— Какое нищее у вас королевство, у нас вон на севере не то что на лошадях, на медведях все ездят! — если уж в реальном мире некоторые иностранцы до сих пор верят в обитающих в России медведей, стоящих с балалайками в очереди за талонами, то что говорить об эрудированности дремучих обитателей средневекового мира? — Ладно, пустим осла на жаркое, а крестьянина возьмём в плен. Расспросим о ситуации в округе, а если повезёт, какой-никакой выкуп у родных выторгуем.
Это было уже куда гуманнее и понятнее. Отморозкин спрятал за поясом нож и вытащил состроганную ранее дубинку:
— Лады. Дурошлёп, зайди сзади и возьми сельского дурачка на прицел. Я постараюсь убедить крестьянина избегать резких движений, — немного подумав, Отморозкин добавил. — Без крайней необходимости всё-таки не стреляй. Жизнь крестьян имеет значение. Это аристократов не жалко.
