чары невидимости. Теперь Эсбен не мог отследить, где я.
Безумно по нему скучала.
Прибытие в лагерь оказалось омрачено новостью: ректор уехал четыре дня назад, вернувшись в Академию. Вот так сюрприз! Огорчение было не только моим: среди адепток прокатилась волна вздохов разочарования, некоторые даже заявили о желании немедленно вернуться.
Оставалась лишь надежда на встречу, связанная с Печатью, которая, словно нарочно, никак не напоминала о себе.
Нас разместили в палаточном лагере. С Мирзой нам досталась большая палатка в уединенном месте, среди сосен, возле горной реки. Под ногами приятно хрустел снег, темное небо озарялось изумрудными всполохами северного сияния.
Грусть овладела мной.
Греясь возле костра на улице, пока подруга принимала ванну, увидела приближающегося Альмода. Светлые волосы аккуратно уложены на бок, на теле синий, с серебряными пуговицами парадный мундир и брюки в тон. В руках он нес корзину.
Вот же вырядился! И как ему только не холодно…
Теплая улыбка мужчины заставила меня дрогнуть. Он взял меня за руку, и я почувствовала силу его хвата.
— Куда мы идем? — насторожилась я, пытаясь вырваться.
— На свидание, — прозвучало уверенно. — Хочу кое-что попробовать.
Я потянула руку, но он держал крепко.
— Не бойся. — Усмехнулся он. — Лезть в твои трусики не стану.
Да тебя туда никто и не пустит!
Он вел меня через лес, и в груди поднималась волна непонятных чувств — страха, интереса, и некоего волнительного ожидания.
Когда мы оказались посреди обширной прогалины, мужчина за считанные секунды развел костер и усадил меня на толстое бревно.
Опустился рядом и непозволительно близко придвинулся ко мне. Точнее, прижался!
— Итак, — прошептал он, доставая из корзины глиняный графин, — любишь погорячее или послаще?
— Что⁈ — пробормотала я, видя, как он наливает вино в кружки.
— Какой любишь глинтвейн, горячий или сладкий? — он протянул мне кружку, и его взгляд остановился на моих губах. — Смотри, — указал вдаль. — Я сразу перевела взгляд, но ничего не увидела.
— А что я должна там… — я не договорила. Он вдруг наклонился и поцеловал меня. Его губы были холодными и влажными, как вечерний воздух. Я замерла, чувствуя, как мое сердце забилось в груди. Альмод принялся неутолимо ласкать мои губы, напирать, пытаться ворваться языком в рот.
— Что ты себе позволяешь! — прошипела я, отбиваясь от него. — Прекрати…
Но этот хищник был неумолим. Мои попытки вырваться были тщетны, его сила была неоспорима.
И тут меня осенило! В руке у меня был глинтвейн!
Не раздумывая, я вылила напиток ему на голову. Он отпрянул, ошеломленный.
— Разве я настолько противен тебе? — прорычал он, продолжая сжимать меня в объятиях.
— Нет, — покачала головой. — Просто… — запнулась, — мое сердце принадлежит другому.
Во взгляде Альмода мелькнула ярость.
— Тира, — спокойно произнес он, хотя я видела, как он злится, — ректор Асульфор не способен на любовь, на нежность, на заботу! Он жестокий убийца. Кровожадный и беспощадный. — Стряхнул с лица капли глинтвейна. — Ему не нужны отношения, он не создан для семьи, Тира. — Повысил голос. — От женщины ему нужен только секс, и не больше!
— Но…
— Думаешь, он изменится ради тебя? — ухмыльнулся он. — Думаешь, будет водить тебя на свидания и шептать слова любви? — Помотал головой. — Извини, что рушу твои мечты, но ты не первая, кто на это надеется.
— Но…
— К тому же, через полгода он станет королем, Тира. Уверен, его отец уже занят поисками подходящей кандидатуры на роль жены Эсбена.
От услышанного, по щекам побежали слезы. Альмод был прав. И на что я только надеялась… Эсбен скоро станет королем и ему не позволят жениться на простолюдинке.
Какая же я наивная дура!
Но, если все это ради того, чтобы избавиться от Печати, почему он сказал, что не намерен брать меня против воли? Почему обнимает и целует с такой нежностью, словно что-то чувствует ко мне!
Ничего не понимаю…
Глава 12
Пещера
Возвращаясь со свидания, на пути встретилась компания адептов. Суровые старшекурсники сидели подле костра и делились друг с другом историями. При виде профессора Варгельсена они тут же поднялись и приветственно кивнули. На меня они уставились с явной усмешкой, словно оценивая добычу. В их взглядах читалось знание, что я не первая, кто попался в сети Альмода.
Мирза предупреждала о его ветрености. Она говорила, что это всего лишь игра, и он быстро теряет интерес.
Еще два свидания и он, наконец, отстанет от меня!
Вернувшись в лагерь, я увидела, как все всполошились. Адептки о чем-то перешептывались и хихикали.
— Завтра мы сходим на второе свидание, — уверенно, не оставляя места возражению, произнес профессор. Неожиданно накрыл мою щеку холодным поцелуем, отчего я тут же вздрогнула, и скрылся в ночи.
— Мирза, — обратилась я к подруге, заметив, как она создает в ладонях зеленоватый водяной сгусток. — Почему все так переполошились? — Снова поглядела на девушек, что метались между палатками.
— Где ты была? — спросила Мирза, ее взгляд был проницательным. — Я тебя обыскалась!
Говорить про свидание не стала.
— Прогулялась по лесу, — лишь ответила я, ожидая объяснений.
Подруга подозрительно сощурилась, но расспрашивать не стала.
— Ректор Асульфор вернулся. — Наконец произнесла она заветные слова. — Правда, говорят, он чертовски злой. — Вздохнула. — Приказал всем собраться у главного костра.
Поспешили за группой адепток.
Подойдя к огромному костру, я резко остановилась. Я не могла поверить своим глазам. Снова Эсбен и Альмод сцепились! Снова конфликт! Мощные, оголенные по пояс мужчины озлобленно рычали друга на друга и что-то выясняли.
— Где она? — прозвучал яростный рык Эсбена. — Почему на тебе ее запах? — На кончиках пальцев заискрили изумрудные всполохи.
О нет! Нет! Нет! Только не это!
Я была между двумя огнями. Между любовью и страхом, между правдой и тайной, которая могла разрушить все.
Я сдерживала себя изо всех сил, не желая вмешиваться. Во-первых, Эсбен просил меня избегать драк, а во-вторых, я не хотела, чтобы окружающие узнали о моей роли в этом конфликте.
Я наблюдала за происходящим с растущим ужасом, в то время как адепты, жаждущие крови, ликовали.
— На свидании, — нарочито провоцируя и без того взбешенного ректора, ответил Альмод. — И мы целовались.
Мои нервы натянулись до предела. Я знала, что сейчас полетят искры.
— Вы что⁈ — взревел Эсбен, отшвырнув Альмода с такой силой, что тот отлетел на несколько метров и ударился спиной о дерево.
— Да-а-а! — завопили адепты.
— Наш ректор невероятный, — раздался в толпе женский голос, — самый сильный и красивый дракон королевства.
Эсбен принюхался, его взгляд скользил по лицам присутствующих, пока не остановился на мне. Изумрудные глаза вспыхнули устрашающим пламенем, желваки на скулах дрогнули.
