Книга Вне запретов - С. Р. Уотсон

Мое сердце учащенно бьется, когда мой айфон медленно включается. Наконец появляется несколько уведомлений, но мои глаза ищут его имя. Одно одинокое сообщение от него выделяется среди несущественных. Прошло несколько дней, и все.

Грейсон: Позвони мне. Я не хочу обсуждать это в СМС или голосовой почты.

Не знаю, что и думать о его загадочном послании. Что он хочет мне сказать такого, чего не может написать в сообщении? Если собирается разбить мое сердце, я бы предпочла, чтобы это был окончательный разрыв. Не затягивать с этим. Мне не нужны отговорки или извинения, просто сделать это, черт возьми.

Я с трудом выдыхаю, когда мой палец скользит по его имени в списке избранного. Позвони, черт возьми, Шивон. Просто покончи с этим. Мысленно ругаю себя за трусость. Нажимаю его имя, прежде чем успеваю себя отговорить. Проходит два гудка, прежде чем он отвечает.

— Шивон?

— Да. Кто еще мог звонить с моего телефона?

— Я вернусь.

Я думаю, что он обращается ко мне, пока не слышу женский голос на заднем плане, говорящий, что ее не будет, когда он вернется, что ей нужно выполнить несколько поручений. У меня такое чувство, будто меня ударили в живот.

— Извини.

— Значит, она все еще там, да?

На линии повисает пауза.

— Да. Я не хочу тебе лгать.

— Больше нет, — возражаю я.

— Не нужно. Возможно, я лгал в прошлом, чтобы уберечь тебя от исключения из университета и поначалу скрывал свои чувства, но я всегда был искренен с тобой. Мое признание в любви к тебе было искренним.

— Это было в прошедшем времени, верно? Я имею в виду, это то, что ты только что сказал.

— Ты же знаешь, что это так не работает. Я не могу вот так просто отключить свои чувства.

Я слышу напряжение в голосе Грейсона и представляю, как он проводит рукой по волосам, как делал, когда пытается донести до меня свою точку зрения.

— А как насчет твоих чувств к ней, Грейсон? Ты можешь отключить их для нее?

— Нет.

Еще одна пауза на линии.

— До свидания, Грейсон.

— Не уходи. Просто позволь мне объяснить.

— Ну, просто, черт возьми, сделай это уже. Зачем просить меня позвонить тебе? Почему бы просто не покончить с нами с помощью сообщения?

Адреналин пульсирует во мне, пока я забрасываю его вопросами. Я вытираю глупые слезы из-за того, что, понимаю, грядет. Конец… на этот раз навсегда.

— Сделать что? — Его голос повышается на октаву, почти совпадая с моим.

— Покончить с нами. Избавь меня от оправданий или от того, что, по-твоему, будет легким разочарованием. — Я разочарованно кричу. — Просто отпусти меня, — говорю я более спокойно и сдавленно.

— Вот почему мне нужно было поговорить с тобой, а не через сообщения. Слова так легко теряются при чтении.

— Как еще можно перепутать «все кончено» при чтении?

— Мне нужно, чтобы ты услышала искренность в моем голосе. Мне нужно, чтобы ты услышала, как сильно я все еще люблю тебя, не в прошедшем времени.

— Между нами все кончено или нет, черт возьми?

— Я не знаю. Как я уже говорил, я не хочу тебе лгать. Возвращение Селесты всколыхнуло множество тревожных чувств. В некотором смысле ее преждевременно забрали у меня. Мы не закончили все на плохой ноте — все закончилось из-за трагедии.

— Значит, суть в том, что ты все еще любишь ее?

— Да, я все еще люблю ее. И до этого момента я отрицал, что возможно любить двух людей одновременно.

— Так что ты хочешь сказать, Грейсон? Потому что прямо сейчас ты чист, как стеклышко.

— Я хочу сказать, что ради вас обеих обязан разобраться в своих чувствах к Селесте. Мне нужно выяснить, осталось ли что-то между нами. Я не могу быть с тобой и все время думать «что, если».

— Поняла. Значит, я должна просто сидеть сложа руки, пока ты делаешь с ней бог знает что? Пока вы двое не разберетесь во всем?

— Не говори так.

— А как еще, по-твоему, я должна была это сказать?

Мне хочется швырнуть свой телефон через всю комнату, потому что Грейсон не может быть таким тупым. Он должен знать, что это убивает меня. Как он вообще может просить меня подождать, пока сам исследует свои чувства с кем-то другим?

— Я не знаю, Шивон. Вся эта ситуация хреновая, но я не пытаюсь манипулировать тобой, чтобы заставить что-то сделать. Я не играю тобой. Давай просто назовем это перерывом, а не расставанием. Дай мне шанс разобраться во всем.

Злоба кипит в моих венах.

— Отлично. Сделай перерыв. Но знай, что я тоже свободна в своих исследованиях. Ты знаешь, Лиам стал мне очень хорошим другом в последнее время. Я думаю, что каждый имеет право на одну ошибку.

— Шивон, — предупреждает он.

— Серьезно. Ты уже делал перерывы, и я продолжала принимать тебя обратно. Может быть, мне тоже стоит узнать, осталось ли еще что-то между нами с Лиамом.

— Не делай того, о чем потом пожалеешь, — резко говорит он.

— Это угроза?

— Нет. Ты вольна делать все, что захочешь, — отступает Грейсон, но его слова ранят. Я чувствую, как он отдаляется от меня. Он даже не борется за нас.

— Что, если я пересплю с Лиамом?

Я отчаянно жду хоть какой-то реакции, которая показала бы, что одна мысль об этом приводит его в оцепенение. Мне нужно, чтобы он сопротивлялся.

— Прощай, Шивон.

— Обещай мне, что не будешь с ней трахаться, Грейсон. Обещай мне, черт возьми.

— Я вешаю трубку. Спокойной ночи.

С моих губ срывается вереница ругательств длиной в милю, но он не слышит ни одного из них. Меня встречает тишина. Я смотрю на свой телефон, но только для того, чтобы посмеяться над нашей фотографией, которая висит у меня на заставке. Он закончил разговор.

Почему я рассматривала возможность того, что я трахнусь с Лиамом, как гипотетическую? Неужели Грейсон не понимал, что мои слова были наполнены гневом и страхом? Неужели я своими руками открыла ящик Пандоры, чтобы он переспал с Селестой? Меня мучает так много вопросов. Этот телефонный разговор никак не облегчил моего беспокойства или боли. Во всяком случае, ко всему этому добавилось множество дополнительных эмоций.

Я не знаю, что мне делать дальше. Проще всего было бы просто отойти в сторону. Грейсон пытается разобраться в своих чувствах к Селесте. Я никому не подхожу.