Один-два отказа не показались бы странными, но больше… Времена, когда человека не принимали или отказывались посещать только потому, что он не принадлежал к высшему обществу, прошли.
— Сейчас лето. Может, многие в отъезде…
— Очень тактично с вашей стороны, — язвительно откликнулся Хокинз, — но говорить об этом бессмысленно. А по словам Саймона… Кстати, где он?
— Он еще не вернулся из Лондона.
Ясно было, что Хокинз не хочет продолжать разговор об этом. Однако Чармиан была не из тех, кто опускает руки при первой неудаче. Босс, конечно, больше ничего ей не скажет. Но в этом городке у нее были и другие источники информации. И она решила ими воспользоваться, чтобы выяснить истинную причину отказа. Если соседям Хокинза что-то в нем не нравится, она постарается разобраться в этом хотя бы для того, чтобы помочь ему.
— Может быть, предложить новую дату для обеда? — рискнула спросить Чармиан.
Хокинз пристально смотрел на нее, машинально поглаживая еще влажную кожу. Этот жест словно заворожил Чармиан, и она, покраснев, уставилась на его руку. Внутренний голос убеждал, что ей надо уйти отсюда, причем немедленно. И она его послушалась. Не произнеся ни слова, девушка направилась к двери.
— Куда вы?
Оклик Хокинза заставил ее повернуться, и ей снова пришлось взглянуть ему в лицо.
— Я… я…
Она следила за его движениями. Он взял стакан с соком и попробовал его.
— О, сок из свежих фруктов? Хорошо!.. В какое время вы встречаетесь с новым поваром?
— Она приезжает около десяти, — ответила Чармиан. — Согласна жить здесь. Стаж работы — двадцать лет. У нее очень высокая квалификация, и мне кажется, она подойдет. Очень спокойна и организованна и будет работать согласно жесткому расписанию, если необходимо. Однако, если вы считаете…
— Нет, я доверяю вашему профессиональному суждению.
Может, ей послышалась насмешка в слове «профессиональный»?
— В конце концов, я вам плачу за это, и неплохо, — холодно добавил Хокинз. — Но, пока вы не ушли…
Чармиан снова почувствовала себя неуютно. Она настороженно следила за Хокинзом, который исчез в гардеробной.
Что он делает? — подумала она. Зачем заставляет меня находиться здесь, пока одевается? Ей хотелось, чтобы он наконец что-нибудь на себя надел. Вид его почти обнаженного тела лишал ее самообладания. И она была вынуждена признаться себе в этом. Вряд ли это было смущение, обычное для женщины, увидевшей почти раздетого мужчину.
Она напряглась, увидев, что Хокинз вернулся все в том же виде. Только полотенце вокруг пояса было затянуто туже. В руке он что-то держал.
— Возьмите.
Хокинз протянул ей коробочку.
— Что… что это? — нервно спросила Чармиан.
Ее сердце заколотилось, и жаркая волна захлестнула тело.
— Откройте и посмотрите.
Дрожащими пальцами Чармиан открыла коробочку и застыла в изумлении. Там лежала ее золотая цепочка с жемчужными подвесками.
— Вместо той, что порвалась, — коротко объяснил Хокинз.
Но Чармиан сразу увидела, что украшение было дороже и искуснее сделано, чем ее собственное. Золото оказалось более высокой пробы, а работа — настолько тонкая, что она не решалась прикоснуться к изделию. Вряд ли ее цепочка стоила и десятой части этой.
Чармиан медленно подняла глаза и встретилась со взглядом Хокинза.
— Я не могу принять это, — тихо произнесла она.
Мгновение он недоуменно смотрел на нее, словно не веря ушам.
— Она слишком дорогая. И я…
— Что вы?.. — мягко спросил он. — Вы считаете возможным принимать такие подарки только от любовников? О, не придавайте значения этому подарку. Просто у вас кожа, которой идет золото. Золото и жемчуг. Носить драгоценности на обнаженном теле так эротично! Неудивительно, почему арабские шейхи разрешают наложницам не одевать ничего, кроме этого.
— Вы переходите все границы! — нервно воскликнула Чармиан. — Это, в конце концов, просто унизительно. Золото, эротика, шейхи… Почему вы позволяете себе эти разговоры?
Она понимала, что ведет себя вызывающе. Но его слова пробудили в ней тяжелые воспоминания. Однажды дядя подарил ей ко дню рождения маленький изящный золотой браслет. Рейчел завистливо наблюдала, как ее отец вручал свой подарок. Чармиан очень неохотно приняла его и поспешила надеть на руку.
— Не сюда, дурочка. Его надевают на ногу. Посмотри, как у меня.
Сказав это, кузина выставила вперед загорелую ногу, на лодыжке которой поблескивала золотая цепочка.
Чармиан содрогнулась, когда опекун попытался надеть браслет ей на ногу. Она так и не дала ему это сделать, и была, конечно, наказана. Ее отправили в спальню и оставили без ужина. Этот случай прочно засел у нее в сознании. В сознании девочки, ощущающей опасность, но слишком юной, чтобы понять, в чем она заключается.
Чармиан сейчас не отдавала себе отчета в своих эмоциях. Гнев, презрение, стыд заставили ее задрожать, а глаза вдруг потемнели и стали испуганными, словно она была беззащитным ребенком.
— Но, Чармиан… — сердито начал Хокинз.
— Нет, нет, не надо! Я не хочу больше ничего слышать, — прервала она его голосом, дрожащим от негодования.
Положив коробочку на край кровати, она повернулась и вышла из комнаты.
Только оказавшись на кухне, она смогла немного успокоиться. Теперь она стыдилась этого взрыва чувств. Внутренний голос подсказывал ей, что Джеффри Хокинз вовсе не имел в виду ничего такого, о чем подумала она. Да и вообще вряд ли его привлекают сексуально пассивные женщины, тем более из числа его подчиненных. Но все же не оставляло ощущение, что он хотел намеренно унизить ее. Но зачем?
Чармиан все еще размышляла над этим вопросом, когда услышала шаги хозяина.
Хокинз был в черном костюме и белой рубашке.
— Если Саймон появится, передайте, что я хочу видеть его, — произнес он ледяным тоном, в котором при всем желании нельзя было найти и намека на интимные ноты.
Когда он направился к двери, Чармиан с облегчением вздохнула. Оставшись одна, она быстро приготовила себе чашечку кофе и, медленно потягивая обжигающую ароматную жидкость, попыталась размышлять.
Сегодня утром ничто в нем не напоминало ей о незнакомце. Запах чистоты и дорогого одеколона, исходивший от его тела, не имел ничего общего с тем возбуждающим ароматом, который она запомнила. И Чармиан почему-то расстроилась.
Единственное, что объединяло в сознании Чармиан этих двух мужчин, была ее реакция, похожая в обоих случаях на острый спазм сексуального голода. Так было и сегодня, и когда она пришла наниматься на работу, и тогда, в темном летнем домике, где ее обнимал и целовал таинственный незнакомец. Но это… это ничего не значит.
