вот просто так. Бескорыстно. И я всегда был им очень благодарен. Теперь же я никому не был так благодарен, как этому длинноволосому парню, практически пожертвовавшему собой ради меня. От этого меня начали грызть стыд и сожаления.
Сфокусировав свой помутненный взгляд на бородаче, я подошел к Балу, ожидая продолжения схватки. Но мудрец никак не отреагировал на мое приближение. Он всё также смотрел на свои руки и причитал:
— Что они делают с нами? Во что они нас превращают?
Наконец, он заметил меня и посмотрел снизу вверх всё теми же остекленевшими глазами. От моей недавней ненависти практически ничего не осталось. Ведь он был такой же жертвой, как и Торвальд. Как и я. Как и мы все.
Я опустил свое оружие и застыл, не понимая, что делать.
Вскоре Балу обратился ко мне:
— Закончи это. Убей меня. Я не смогу с этим жить. Я не хочу становиться тем, кого они хотят видеть. Это не я.
Слезы текли по его лицу, и мне даже стало жаль парня.
— Ты действительно этого хочешь? — спросил я.
— Да. Позволь мне напоследок сохранить себя, — уверенно посмотрел в мои глаза Балу.
Я задумчиво взглянул на один из своих клинков и вымолвил:
— Право на жизнь надо заслужить. Но право на смерть есть у каждого. И никто не может это право отнять. Да будет так.
Его смерть была быстрой. Лишь в последние свои секунды он успел едва слышно прошептать, пока не свалился замертво:
— Отомсти за нас.
— Обязательно, — пообещал я не столько ему, сколько себе.
Я стоял посреди арены и глядел вверх на трибуны. Солнце уже начало заходить, опуская на Эбис легкие сумерки. Большинство землян смотрело на всё происходящее шокированными широко раскрытыми глазами. Всё-таки мало кто из обывателей воочию готов узреть столько насилия и жестокости. Наставники же просто молчали, пока вперед не вышел Строг и не объявил с долей недовольства в голосе:
— Победа за школой силы. Теперь Деменс сразится со школой ловкости.
Внезапно нависшую тишину разрезал девчачий крик:
— Да как вы можете?!! Он едва стоит на ногах! Два боя подряд! И вы собираетесь бросить его в третий⁈
Это была Аска. Её смелость даже заставила меня улыбнуться. Она вновь пыталась добиться справедливости там, где всё решала сила. Наивная. Но храбрая.
— Аска! Молчи! — попыталась урезонить её главная лекарка. — Бой состоится. Таковы правила!
Девушка сжала зубы и выплюнула в ответ:
— А как же наш лекарский долг? Вы даже не поможете ему?
— Это его бой. Мы не будем вмешиваться.
— К черту! — воскликнула Аска и с разбегу спрыгнула с трибун на арену. Её фигуру подхватило зеленоватое свечение, и она плавно опустилась на песок, уже устремляясь ко мне.
— Стой! — воскликнула лекарка, но к моему удивлению ей руку на плечо положил Строг.
— Пускай, — прошептали его губы. А по его лицу было видно, что всё происходящее перестает нравиться даже ему.
Когда Аска очутилась возле меня, я уже не мог стоять и просто свалился на землю.
— Я, конечно, не против, чтобы парни падали у моих ног, но пока обожди, — нервно твердила она, взывая к исцеляющей магии и принимаясь сначала за рану на шее. — Главное — не теряй сознание! Говори! Говори что-нибудь!
— Э-эм. Чудная погодка, — мой голос отдавал хрипом.
— Хотя бы так. Вижу, ты выпил крововосполняющее. Молодец. Иначе тебе уже был бы…
— Холодец? — усмехнулся я.
— Да. Холодец. Только из тебя. Ты и так весь холодный. Это значит, что зелье уже перестало действовать. Если в скором времени не залечить раны, то конец.
— В этот раз без перевязки?
— Да. Мы научились кое-чему.
— Кх! — кашлянул я. — Я заметил.
Аска замолчала, а в глазах её поселилась грусть.
— Балу был хорошим парнем. Добрым. Он не хотел участвовать во всем этом. Но мадам Аурелия его вынудила.
— Эта та сука, которая сейчас сверлит нас взглядом? — прохрипел я.
— Да. Она. Но скажи мне вот что, почему у тебя зрачки расширены?
— От запрещенных веществ. Достал у стражников, когда они нюхали порошок.
— Каких веществ, боже⁈ Стражники нюхают наш обычный кофеин. В этом мире он тоже есть, — тут Аска запнулась. — Так, погоди! Ты его принял с кровевосполняющим зельем⁈
— Ну да.
— Безумец, — покачала она головой. — Вместе они действительно действуют, как очень мощный стимулятор, но вот у половины таких отчаянных останавливается сердце.
Я усмехнулся, глядя на работу лекарки:
— Чёт у меня как в той песне. Не везет мне в смерти.
— Если будешь так продолжать, обязательно повезет. Какой же ты безумец! Кстати о безумцах, ты этот ник осознанно выбрал?
— Да нет. Слыхал просто где-то.
— С латыни оно именно так и переводится.
— Безумец?
— Да.
— Откуда ты знаешь? — удивился я.
— Я же в медицинском училась. На красный диплом шла. Вот и тут в лекари подалась.
— А-а-а. Теперь понятно, — лишь протянул я и закрыл глаза. Безумно хотелось спать.
Но провал в сладкое забытье остановила звонкая пощечина по моему лицу:
— Не спать! — воскликнула Аска.
Я лишь ошарашенно потрогал щеку.
— Извини, — смутилась лекарка.
— Ничего. Мне еще действительно рановато ложиться. «Спокойной ночи, малыши» еще не посмотрел.
— Откажись от боя. Иначе твои «спокойные ночи» здесь и придут.
— Ты же понимаешь, что не могу. Мне не позволят.
Аска тяжело вздохнула, и я заметил, как она сильно побледнела. Видимо,
