о чем-то смеялись, когда к ним наклонилась Сьерра. — Еще один?
Я качаю головой.
— Позвони Нове, — говорит Джей. — Чертовски очевидно, что ты хочешь этого.
Отказ всегда рядом, но Нова никогда не давала мне повода чувствовать, что я не могу с ней общаться.
Я поднимаю трубку и нажимаю на ее контакт.
Три звонка, затем раздается щебетание голосовой почты. — Это Нова. Я так рада, что ты позвонил!
От ее голоса у меня в груди все сжалось. Удовольствие от ее жизнерадостности сменяется разочарованием от того, что она все еще уклоняется от меня.
— Привет, Пинк. Это я. Я в «Майл Хай» с ребятами и возвращаюсь домой через час или около того. — Я делаю паузу. — Я скучаю по тебе.
Я отключаюсь и поворачиваюсь обратно к ребятам.
Мы уже собрались уходить, когда я почувствовал, что меня трогают за плечо.
Я поворачиваюсь и вижу, что за спиной стоит Нова, одетая в джинсовую куртку, ее волосы собраны в свободный хвост.
— Пинк.
— Прости, что пропустила твой звонок. Мы с Мари рисовали в студии. — Ее губы изгибаются, когда она тянется вверх, чтобы поиграть с клоком волос, выпавшим из ее пучка.
Мое настроение, которое весь вечер становилось все мрачнее, поднимается, как облака, раздуваемые ветерком.
— Все хорошо. Я рад, что ты пришла.
Я чувствую облегчение от подтверждения того, что она не специально избегала меня.
Она тепло приветствует ребят, обмениваясь с ними объятиями.
— Поздравляю, — пробормотал Майлз.
— Это будет грандиозно, — соглашается Новичок.
— Нам пора. — Когда все закончили здороваться, Джей показал большой палец в сторону двери. — Спокойной ночи, дети.
Нова пересаживается на табурет рядом со мной, как только ребята направляются к двери.
Сьерра приносит Нове коктейль, и она принимает его.
— Расскажи мне, что происходит, — прошу я.
— Обычные свадебные дела. Брук и Мари взялись помочь. Они превратили это в соревнования.
— Нужен судья?
— Спасибо. — Улыбка Новы озаряет всю комнату. — В основном я рада, что меня так любят. А ты?
Я не хочу рассказывать ей о доме, пока все не будет решено.
— Ничего, кроме холода. — Я сжимаю ее руку, и она смеется.
— Ты можешь провести весь следующий сезон в холодильной камере и не замерзнуть.
Теперь мы оба ухмыляемся.
Сегодня в «Майл Хай» тихо. Сейчас середина недели, и некоторые завсегдатаи оставляют нас наедине. Только один человек смотрит на нас так, что задерживается больше, чем на секунду или две.
— Как ты думаешь, мы будем хорошими родителями? — спрашивает она.
Я оборачиваюсь, удивленный сменой темы. Но то, как она спрашивает, заставляет меня обдумать вопрос так, как я всегда это делаю. — Да. Я думаю, что да. Что заставило тебя спросить об этом?
— Я сегодня думала о детях и родителях. Очевидно, как сильно твои любят тебя.
По тому, как дрожит ее голос, я понимаю, что она думает о своих собственных родителях.
Я хочу защитить эту девочку от всего мира. Но я не могу взять свои слова назад, не могу изменить трагедию. По крайней мере, она больше не винит себя за то, что не была с ними в том самолете.
Я бы не смог жить в этом мире без Новы рядом со мной. Теперь, когда я знаю, что она существует, ни один день не будет таким же ярким без нее.
Я поворачиваюсь на табурете лицом к ней, опираясь ногой на перекладины по обе стороны от ее ног. Когда я поднимаю ее подбородок, ее лицо открыто, и свет над баром освещает ее ярко-голубые глаза и приоткрытые губы.
— Ты заботливая и добрая. Ты видишь людей в их лучших проявлениях и любишь их в худших. Я не представляю себе никого, с кем бы у меня были дети, кроме тебя.
Ее глаза блестят, уголки становятся влажными. Я беру ее лицо в свои руки и большими пальцами смахиваю слезы.
— Иногда я удивляюсь, как я стал таким эгоистом, — пробормотал я. — Я считаю, что мне повезло с тем, что я сделал в своей жизни до сих пор. Я видел многое, был частью того, что многие люди никогда не увидят. Но есть еще так много вещей, которые я хочу сделать и которыми хочу стать. И все это с тех пор, как я встретил тебя.
Слезы вернулись, но ее губы изогнулись. Она отталкивает меня и пытается смахнуть их рукавом свитера. Я возвращаю ей лицо и целую ее.
— Я хочу всего с тобой, Нова, — пробормотал я ей в губы.
Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она целует меня в ответ. Это узел, который я никогда не захочу развязать.
— Я тоже этого хочу, — шепчет она.
Я провожу пальцами по костяшкам ее пальцев. Кольцо, которое я ей подарил, гладко лежит под моим большим пальцем. Осознание того, что это мое кольцо на ее пальце, приносит такое удовлетворение, какого я никогда не ожидал.
Когда она смотрит на меня с любопытством, я объясняю: — Мне приятно.
Ее руки переплетаются с моими, и я чувствую, как она теребит мой безымянный палец.
— Еще неделя, и я буду знать наверняка, — пробормотала она в ответ.
Это как удар в грудь. — Ты хочешь надеть на меня кольцо?
— Больше всего на свете. — Ее губы изгибаются.
Блядь. У этой девушки есть весь я.
Она видела самые темные части меня, и она все еще здесь, смотрит на меня, как будто я для нее все.
— Вам двоим что-нибудь нужно? — спрашивает Сьерра откуда-то из моего периферийного зрения.
Глаза Новы переходят на мои, ее взгляд яркий и на миллион миль вглубь.
— Ничего, — отвечаю я.
Мои ноги лежат на ее ногах, и я хочу остаться с ней наедине почти так же сильно, как хочу никогда не уходить отсюда. Неважно, что произойдет на этой неделе с баскетболом, домом или моими родителями, у нас есть это.
У нас есть мы.
11
НОВА
Три дня до свадьбы
— Джей-Зи и Бейонсе. — Я ткнула пальцем в воздух.
— Нет. — Брук откидывает волосы, бросая на меня взгляд с водительского сиденья.
— Пош и Дэвид Бекхэм? (Прим. СМИ называли Posh Spice Викторию Бекхэм, так как она выглядела довольно искушённой. Её стиль тех времён характеризовался маленькими чёрными платьями и туфлями на высоком каблуке.)
На этот раз я вздыхаю.
— Нет.
Мое лицо искажается.
— Снуп Догг?
— Он не женат. Черт возьми, Нова, я сказала, что знаменитые люди женились здесь, но ты не воспринимаешь эту игру в угадайку всерьез. — Брук шлепает ладонью по рулю своей машины.
Брук хотела помочь
