пять. Потом пошевелил рукой. Нащупал рядом с собой телефон.
«Я внизу». Кто? Ское прочитал имя отправителя: Вадим. Странно.
Ское выглянул в окно и увидел Вадима. Он медленно прохаживался возле подъезда от одной скамейки к другой.
Ское вышел.
– Почему так долго? – обернулся к нему Вадим.
– Извини, не сразу прочитал сообщение.
– Ладно, неважно.
Вадим опустился на скамейку, собрал руки в замок и оперся на них подбородком. Складывалось впечатление, что начинать разговор он не собирается. Ское присел рядом.
– Я не хотел грубить, извини, – проговорил наконец Вадим после минутного молчания.
– Ничего страшного.
– Собираешь вещи? – Вадим повернул к нему лицо. Сердитое, хмурое лицо.
– Почти собрался начать собирать.
– То, что ты делаешь, – бегство, – выпалил Вадим. – Зачем было приезжать тогда? Ты вообще не похож на себя.
– Ты тоже не похож на себя.
Вадим проигнорировал это замечание и продолжил в запале:
– Планировал снять фильм – не стал. Захотел встретиться с Никой, сразу не получилось – сдулся. Ты как барышня, только что окончившая институт благородных девиц!
– Спасибо, – Ское не смог сдержать улыбку. – Барышней меня еще не называли.
– Ничего тут смешного нет! Ты изменился. Это если мягко.
– А если жестко?
– А не рассыплешься от расстройства?
– Постараюсь.
– Ты унылый пень.
– Еще раз спасибо.
– Да не за что! Приехал, чтобы тут же уехать! Город ему не рад, видите ли!
– Чего ты так разошелся? – усмехнулся Ское.
– Да ничего, – насупился Вадим. – Заявился ко мне и думал, что все осталось как прежде.
– Я так не думал, Вадим.
– Не появлялся три года… – проговорил Вадим и тут же осекся, словно не собирался это говорить. Ское молчал.
Стал накрапывать дождь, но ребята не сдвинулись с места. Оба разглядывали точечно намокающий асфальт.
– Останься. Сними фильм. Найди Нику, в конце концов, – нарушил молчание Вадим.
– Ты думаешь? – удивился Ское.
– Нет, это ты думаешь. Думаешь, что все эти годы я сох по Нике и плакал в уголке, зажав в кулаке ее надушенный носовой платок или еще какую-нибудь надушенную ерунду. Но ты ошибаешься. Так бывает только в сказках. Хотя нет, не только в них. Так бывает в сказках и в тебе, потому что ты почти что сказочный принц, с этим своим летающим кораблем. А в моей жизни все не так. Я не сжимаю в руках надушенные платки. У меня есть девушка – Кристина. А до нее была Эльвира. Девушки – они взаимозаменяемы.
– Как и друзья?
– Хочешь, чтобы я бросился тебе на шею с заверениями в вечной дружбе?
– Было бы неплохо.
– Обойдешься. Давай фильм снимать.
– Я же уезжаю.
– Мы уже решили, что ты остаешься.
– Когда это?
– Только что.
– В любом случае, ты говорил, что не будешь в этом участвовать.
– Я обманул. С чего начнем?
– С того, что у меня нет сюжета. Нет героев. Мне не о чем снимать.
– Отличное начало, мне уже нравится.
– Я скучал по твоему юмору, Вадим.
– Если бы ты сказал, что скучал по мне, вот тогда бы я напрягся.
– Я скучал по тебе.
– Что ж, я напрягся. А теперь к делу. Что мы имеем? Идей нет. Актеров нет. Композитора нет. Есть оператор и режиссер.
– Которые промокли под дождем рядом с домом режиссера. В доме – дед режиссера, но он уже спит. И оператор снова его не увидит. А это значит что?
– Что мы идем к режиссеру в поисках сухой одежды и в надежде все-таки встретить деда-невидимку, – заключил Вадим и поднялся со скамейки.
35
На следующее утро Вадим снова был у Ское.
– Вот, решил проконтролировать тебя – не смылся ли на первом же самолете обратно, в уютную Москву? – сказал он с порога. – А где дед? Дай угадаю: ушел гулять?
– Записался на танцы, у него сейчас урок танго.
– Танцы? Ничего себе! Сколько ему лет? Нет, не говори, пусть тоже будет тайной. Все-таки спрашивать возраст у дедушек некультурно.
– У девушек, – со смехом поправил Ское.
– И у девушек, и у дедушек.
– Ты сегодня не на работе?
– Суббота.
Вадим прошел в комнату Ское и плюхнулся в кресло.
– С чего начнем съемки, режиссер? Знаю: с сюжета. У тебя должны быть интересные истории в жизни. Ты же волшебный персонаж.
– Недавно, еще в Москве, я купил у бездомного продолжение сказки о принце и волшебнице.
– Кто бы сомневался. Даже не буду спрашивать, что тебя подвигло покупать что-либо у бездомного, – и так все ясно.
– И что же тебе ясно? – улыбнулся Ское.
– Ты шел по тротуару, весь такой возвышенный, и вдруг увидел бездомного. И подумал: «Не купить ли мне у него продолжение сказки о принце? А то скучновато как-то стало». Я прав?
– В чем-то.
– В чем?
– Я действительно шел по тротуару.
– А если серьезно: почему бы тебе не снять фильм о себе?
– О себе?
– Я не имею в виду документалку. Используй случаи из своей жизни. Сделай из них цельную историю. И угости меня чаем с вафлей, наконец.
– Конечно, – кивнул Ское и ушел на кухню ставить чайник. Вадим последовал за ним.
– Значит, ты согласен со мной?
– Да, Вадим. Я согласен угостить тебя чаем с вафлей.
– А что говорит твой препод? У тебя же есть какой-нибудь там главный препод, сэнсэй и так далее?
– Есть. Он говорит, чтобы я не мозолил ему глаза своим унылым видом. Поэтому он отправил меня в Магнитогорск.
– Правильно сделал. Магнитогорск не удивишь унылым видом.
Ское разлил кипяток по чашкам и, как делал Петр Андреевич, долил сверху заварки.
– Так вкуснее, – пояснил Ское. Он придвинул поближе к Вадиму тарелку с вафлями.
– А Ника? – спросил Вадим, откусив кусок от вафли.
– Что?
– Как ты планируешь ее найти?
– Я не планирую.
Вадим съел одну вафлю, потянулся за другой, сказал:
– После того как мы закончили школу, я видел ее два раза на улице.
– Да?
– Она шагала одна, а я всякий раз шел по другой стороне улице. Она меня не замечала.
Ское тоже взял вафлю и принялся медленно ею хрустеть.
– Вчера ты прибежал среди ночи, чтобы узнать у меня ее адрес, а сегодня хрустишь вафлей. Ладно, я понял: ты не хочешь обсуждать Нику, – сказал Вадим. – Можешь так показательно не хрустеть.
Ское запил вафлю чаем и промолчал.
– А что с той сказкой, которую ты купил у бездомного? Может, сделать ее основой сюжета?
– Она осталась в Москве. И кроме того, она неоконченная. Обрывается на полуслове.
– Тогда действительно… Остается только молча жевать вафли.
– Завтра я иду на собрание клуба масок. Пойдешь со мной?
– Собрание? Клуба? Масок? – отделяя каждое слово, повторил Вадим.
– Да.
– Если что, это была крайняя степень удивления. Тут требуется объяснение, а не просто «да».
– Клуб масок – это место, где собираются люди, которые не знают друг друга в лицо: они всегда в масках.
– А смысл?
– Остаться неузнанными.
– Когда ты успел раскопать здесь какой-то клуб масок? Я живу в этом городе всю жизнь и никогда не слышал ничего подобного, тогда как ты приехал всего пару дней назад. Хотя о чем это я? Сказки мне на голову тоже не падали, и за мной не бегали синеволосые волшебницы.
– В клубе собрания по воскресеньям, средам и пятницам. Руководит всем енот.
– Значит, енот-руководитель?
– Енот
