до дрожи в коленях с первого взгляда.
Боже! Как от Него пахло! Сандалом, лемонграссом, кедром и чем-то ещё истинно возбуждающим. Мой личный афродизиак.
Один поцелуй, и по телу рассыпаются горячие мурашки. Сильные руки ласкают грудь, пальцы умело теребят соски. У меня между ног – половодье. Низ живота наполняет томное марево. Мышцы напрягаются. Моё тело требует Его в себе. Немедленно!
Член незнакомца не самый большой, не самый толстый, не самый длинный из тех, что я видела. Он – идеальный. Созданный как раз для меня. Такой, чтобы наполнять до отказа, растягивать, но не причинять боли.
Впервые за год я отдавалась мужчине по желанию, а не за деньги. Стонала, кричала, кончала и хотела ещё. Кто-то, наверняка, посмеётся и скажет: «Конечно, ты хотела ещё. Ты ведь шлюха!» Соглашусь, что до добродетели монахини мне далеко, но всё-таки я – человек, который также как и вы способен чувствовать любовь, боль, страх. Возможно, даже сильнее, чем вы. Ведь мало кому из вас дано понять, что такое долгое время быть вещью и вдруг стать снова женщиной.
В ту ночь я позволила себе быть самой собой. Не притворяться, не подстраиваться, только получать и дарить удовольствие. Ведь я была уверена, что мы никогда больше не встретимся.
А теперь Он стоит в коридоре около женского туалета в ресторане, где я обедаю с достопочтенным судьёй Витторио Монти, и совершенно не намерен делать вид, что мы незнакомы.
Глава 11
Смотрел и не верил своим глазам. Девушка моей мечты, живое воплощение совершенства, прошла за столик с каким-то престарелым мужчиной. С тех пор, как я с ней познакомился, если можно так выразиться, девочка-опиум не выходила у меня из головы. Отпечаталась на подкорке, словно оттиск штампа, пожизненное клеймо.
Я искал незнакомку взглядом везде, где бы ни оказывался. В компаниях друзей, в ночных клубах, магазинах, на улице и, конечно же, в том отеле. Сидел часами напролёт в баре, уставившись на входную дверь, как дебил, и ждал, ждал, ждал. Всё надеялся, что появится та самая блондинка, имени которой я даже не знаю. Но она так и не появилась.
Не помню, чтобы раньше я настолько бредил женщиной. Болел ею. Иногда мне казалось, что я себе её просто придумал. И это конкретно попахивало клиникой.
– Привет! – улыбнулся знакомой незнакомке и сделал шаг навстречу к ней.
– Здравствуйте! – она посмотрела на меня как-то странно. Ещё бы! Я подкараулил её у женского туалета. Мать твою, вот до чего докатился!
– Эй, подожди! – заслонил проход, потому что девушка явно не собиралась останавливаться и болтать со мной.
– Мы знакомы? – идеально очерченная бровь девочки-опиума скептически изогнулась.
– Ты не помнишь меня? – ответил вопросом на вопрос удивлённо.
– Нет, – блондинка отрицательно покачала головой.
Охренеть! Как она может меня не помнить?! Мы же переспали, а не в трамвае одну остановку вместе проехали!
– Неделю назад. Отель «Витторио Эммануэле». Номер триста двадцать шесть.
– Извините. Я никогда там не была, – девушка равнодушно пожала плечами.
Она врала. Она точно была в той гостинице, но почему-то не хотела признаться в этом.
– Шампанское «Кристалл». Ты сама постучала ко мне в номер… Всё ещё не вспомнила? – я хитро улыбнулся.
– Вы меня с кем-то перепутали, – девочка-опиум решительно двинулась в бок, намереваясь пройти в зал.
Ага, конечно! Перепутал. Как же! Да я бы и с закрытыми глазами её узнал. Просто по запаху духов, смешанному с ароматом кожи. Под влиянием какого-то безумного импульса, я схватил ускользающую мечту за руку. Девушка быстро вырвала её. Наши взгляды на мгновение встретились. Этого хватило, чтобы понять: девочка-опиум не просто узнала меня, но и прекрасно помнит. А ещё в потрясающе красивых зелёных глазах я увидел страх. Это мне совершенно не понравилось, особенно если учесть, что в ресторан она пришла явно не с мужем. На её отца убелённый сединами синьор тоже как-то не тянул.
Что я мог сделать в такой ситуации? Подойти и сказать мужику: «Пошёл нахер! Эта женщина – моя!» Вариант. Х*евый, но вариант. Будет скандал, ведь мы находимся в ресторане при закрытом клубе для миланской элиты. Здесь обычно собираются местные гранды – политики, судьи, бизнесмены–миллионеры. Чтобы получить пропуск сюда, недостаточно просто иметь много денег, нужны ещё рекомендации от уже действующих членов клуба.
В таких заведениях, как это, всегда всё чинно и благородно. Никакой ругани, разборок, грубости. Один инцидент – и тебя исключают пожизненно. Подставлять Клементе – крупного итальянского промышленника, который пригласил меня на деловой обед, было бы некрасиво. Да и заруинить сделку с автомобильным концерном из-за своей больной одержимости – глупо. Поэтому, мне только и оставалось, что собрать мозги в кучу и наблюдать за моей девочкой-опиумом. Благо обзор из-за нашего столика открывался хороший.
Она улыбалась, о чём-то непринуждённо болтала с седовласым синьором, пила вино и, кажется, совсем забыла про меня. Ни разу не посмотрела в мою сторону. Однако я заметил, что к еде девушка не притронулась. Лениво ковырялась вилкой в тарелке, но не ела. Что послужило отсутствием аппетита у блондинки, я не знал. Хотелось бы мне думать, что она разволновалась из-за нашей встречи. Но, возможно, девочка-опиум просто сидела на диете.
Когда пара поднялась из-за стола и направилась к выходу, я извинился перед Клементе, и последовал за ней. Твёрдо решил выяснить: кто же такая эта девушка, чёрт возьми!
Она села в немецкую машину класса люкс на место пассажира, мужчина – за руль. Я успел сфотографировать номера.
«Всё! Готово дело! Теперь ты от меня не скроешься!» – подумал наивно.
После обеда с Клементе, позвонил знакомому и попросил пробить номера машины, а ещё нарыть всю информацию о её владельце.
В Италию я частенько наведывался по бизнесу. У меня здесь было много друзей и нужных связей. Не в последнюю очередь благодаря отчиму – итальянцу, который уже тридцать лет жил в Штатах, что не мешало ему постоянно поддерживать хорошие отношения с родственниками и близкими людьми на Аппенинском полуострове.
Семья для итальянца – это база. Основа основ. Где бы он ни жил, куда бы ни переезжал, никогда не забывает свои корни. Гордится своим происхождением. Помнит Дни рождения всех двоюродных-троюродных братьев и сестёр, дядей и тётей, поздравляет их с именинами, а также с Рождеством.
Лоренцо Ферретти, муж моей матери, был настоящим итальянцем до мозга костей. Семья, в широком понимании этого слова, для него – дело святое. Поэтому в нашем доме в Майами постоянно кто-то жил из его родственников,
