Пусть привыкают — все великие люди где-то в чём-то ненормальные. А назавтра ребята намылились прямо с утра Змея ехать проведывать. Блин горелый, я же Ярославу свиданку на это время назначил. Не смогу присоединиться. Попросил передать своему первейшему дружбану и лучшему тренеру всех времён и народов привет и обещание скорой встречи.
Большая часть компании настроилась сразу после игры идти на днюху Кабана, а Жека с Мариной и ассистентами откололись в сторону ресторана. Они были тоже приглашены, но обещали зайти на праздник немного позднее, предварительно поужинав. Участники турнира получили, кроме бесплатного комфортного проживания в санатории, право на бесплатное обслуживание в ресторане с тремя вариантами на выбор комплексного обеда и ужина. Меню было составлено на высочайшем уровне, где присутствовали тарталетки с икрой и бокалы всевозможного вина. Повара Зурабыча изощрялись, как могли. Кулинарные блага затронули даже ассистентов, но только в отношении ужина.
А мне нужно было сделать один очень важный телефонный звонок.
Попросил у вахтёрши доступа к аппарату. Шелепин теперь оказался доступен и даже позволил себе обрадоваться моему звонку. Этикетно поинтересовались состоянием дел и здоровья друг у друга. Наконец, добрался до возможности задать свои главные вопросы:
— Как там Инна живёт-может? Как у неё протекает реабилитация? Где сейчас находится?
— Гм… гм… — раздалось в трубке многозначительное покашливание, — Да ты никак зятем моим вознамерился стать?
— Пуркуа па. Я — парень хоть куда. Красив, талантлив, спортивен. В меру нагл. Мозги как надо шевелятся. Наследственных болезней не имею. Внуки у вас пойдут такие классные, пальчики оближите. Такого, как я, для вашей наипрекраснейшей дочери во всём Советском Союзе трудно найти.
На другом конце трубки начали натурально ржать.
— Ты сначала школу закончи, парень хоть куда, — отсмеявшись, выговорил Шелепин.
— Если таково условие нашего с Инной счастья, то я готов хоть завтра окончить школу. Я даже марксистско-ленинские курсы готов в экстренном режиме пройти. Понимаю ведь, как меня в Политбюро не хватает.
— Ладно, ладно, убедил, — продолжил хохотать Шелепин, — Подъезжай ко мне, когда сможешь. Надо будет кое о чём поговорить.
— А куда мне подъезжать, Александр Николаевич? — осторожно поинтересовался.
— Здание ВЦСПС разве не знаешь, где находится? Ленинский проспект, 42. От метро «Ленинский проспект» можно пешком добраться. Телефон мой рабочий запиши на всякий случай.
— Спасибо за приятный разговор вам, Александр Николаевич, — понял, что пора закругляться.
— И тебе всего хорошего, Михаил, — попрощался со мной Шелепин.
Судя по жизнерадостному тембру в трубке, настроение я ему поднял основательно.
Появился запыхавшийся Юрка Колдопский со своим дружком из компании блатных хоккеистов Ромкой Тетюшиным и передал мне просьбу от Мини Пятницы, чтобы я срочно с ним связался. Чего ещё этому кренделю от меня понадобилось? Пришлось снова просить позволения у вахтёра позвонить. Ох, совсем забыл про день рождения какого-то там авторитета. Проблема денег у меня теперь не стоит, а ломаться перед какими-то воровскими начальниками не очень то и хотелось. В любой жизни у меня не складывались отношения ни с ментами, ни с криминалом. С ворами дружить — в дерьме купаться. Долго потом не отмоешься. По сути, и с карьерой Вити Токарева пора тоже мало-помалу закругляться. Задвинул эту идейку Мине. Тот жутко всполошился:
— Серый… или как тебя правильно, Миша. Ты же меня без ножа режешь! Таких людей нельзя кидать. Хоть бы раньше об этом созвонился.
— Миня, я, кажется, никаких обязательств на себя не накладывал. Разговор у нас проходил предварительно.
— Понял. Три сотки тебя устроит?
— Не о том речь…
— Пятихатка. Пол штуки получишь… — Миня даже начал заикаться.
Пришлось просто положить трубку, не прощаясь. Внятно же было сказано и русским языком.
Чего-то на душе было такое ощущение, будто чего-то не хватало. А, ясно — Хвоста поблизости не видно. Нет, появился, встал неподалёку и смотрит взглядом вечно побитой собаки.
— Где круги наворачивал, Серёг? — поинтересовался обрадованно.
— Вот, подарок Кабану готовил.
В руках парня появилась деревянная фигурка. Я уже видел её раньше. Хвост тогда вырезал из коряги антропоморфного медведя с широкими плечами и в прикольных штанцах. Теперь он переделал свою скульпурку, сделав её поразительно похожей на Витька Кабана. Не представляю меру его таланта. Даже дыханье перехватило от восхищения. Хвост заметил мою реакцию и заулыбался как-то широко, прям как Гребень. Даже сердце невольно закололо. Хлопнул его по крепкому плечу и предложил:
— Пошли по такому случаю в ресторан, что ли? Пожрём чего-нибудь. У Кабана только ситро с мороженым намечается.
— Мне же там хавать не положено. Я — не шахматист, как ты, — грустно заметил Хвост.
— Не сцы. У меня там блат кой-никакой найдётся.
Заплетык действительно случился, когда молодой и несведущий официант отказался обслуживать Хвоста бесплатно. Пришлось просить к столику самого Зурабыча. После чего мой верный приятель заимел все права участника турнира относительно возможности пожрать в этом ресторане. Удовлетворились с ним одинаковым комплексом, куда входили бифштекс с яйцом и картофельным пюре, салат Столичный, жульен грибной и тарталетка с красной икрой. Завершением праздника желудка послужил бокал тёмно-бордового Каберне.
— А ты круче своего отца, — сыто и удовлетворённо высказался Хвост, когда мы выходили из ресторана.
— Нечем мне с ним мериться. Ни тогда, ни сейчас, — грустно не согласился с ним, — Не в службу, а в дружбу — сгоняй-ка за гитарой. Обещал Кабану на его днюхе новую песню исполнить.
В кафешке веселье было в самом разгаре. Надрывался мафон. На столах стояли бутылки не только ситра. Приглашённые догонялись портвешком и ещё каким-то дешёвым бухлом. Я попросил вырубить музон и принялся наяривать на гитаре с зачётной токаревской хрипотцой композицию «Братишка, с Днём Рождения» Евгения Коновалова. Парни подхватили припев и проорали его хором. Мужественный, с брутальным видом Кабан неожиданно пустил слезу от волнения и принялся мять меня в своих крепких объятиях. Сунул ему конверт с деньгами и открытками и отвалил благополучно в сторону. Подарок Хвоста вызвал целый вопль кабаньего восторга. Снова начались жаркие объятия. Слегка помятый Хвост присоединился ко мне за столом.
Я согласился на одну креманку мороженого и одну чашку кофе. Меня всё пытали про странную жертву ферзя и не верили, что чёрные
