острым спазмом, когти пытаются вырваться наружу, забирая у него контроль над волком. Что за херня?
Ноа встряхивает головой и отгоняет убийственный морок, грозящий сорвать тормоза. Ощущения пугающие, новые, непонятные. Кажется, ему срочно пора сваливать и завтра же позвонить семейному доктору — Колин Прайс всегда знает ответы, даже на самые непредвиденные вопросы.
— С вами всё в порядке? — Дженнифер подходит ближе и кладет свою ладонь ему на плечо.
Ноа стремительно охватывает губительное наваждение.
— Ты странно пахнешь, — отвечает он и пытается убрать её руку с плеча. Получается не сразу, голова кружится и отключает защитные механизмы. — Новые духи?
— Ах, вы об этом? — Дженнифер облегченно выдыхает, видимо, изначально расценив его слова немного иначе, и достает из золотистого клатча тот самый флакон. Ноа издает низкий рык и прикрывает глаза. Он хочет сбежать, но какая — то невидимая сила заставляет его добела стискивать пальцы на балконных перилах и оставаться на месте. — Подарок вашего дяди на юбилей компании и по счастливому совпадению — на мой сегодняшний день рождения. Глен очень щедр, это лимитированная коллекция, её невероятно сложно достать.
— Еще сложнее не учуять. — Ночной город плывет перед глазами, превращаясь в размытое черное пятно, и Ноа краем сознания понимает, что волк стремительно вырывает поводья. — Мне нужно уйти, я потом всё…
Ноа не успевает договорить, потому что чувствует на своих губах робкий, неуверенный поцелуй. Этот поцелуй неправильный, плохой и ненужный, но Ноа не может прекратить нахлынувшее безумие. Волк срывает тормоза, отвечая на поцелуй по всем правилам и законам. Первый раз, за всё свое существование, Ноа теряет контроль в тот момент, когда терять его вовсе не хочется.
***
Легкие рассветные лучи проникают в помещение, заставляя открыть глаза. В голове туман, обрывки вчерашних воспоминаний и гложущее изнутри чувство стыда. Что произошло? Почему он в своем кабинете, а не в теплой постели рядом со Тиной?
Твою мать! Почему под его боком, на раскладном кожаном диване, мирно посапывает Дженнифер?
Нет. Нет — нет. Этого не может быть.
Ноа часто моргает, надеясь, что обман воображения исчезнет, но всё остается по — прежнему. Он заглядывает под красный бархатистый плед, который раньше служил декоративным покрывалом, и обреченно вздыхает. Стоило ожидать, что на нем не окажется нижнего белья. Точно так же, как его не оказалось и на Дженнифер. Грудь наполняется отвратительным, обжигающим отвращением к самому себе, а руки сжимаются в кулаки.
Что. Он. Натворил? Почему так сложно восстановить в памяти вчерашний вечер? Догадки о непоправимости случившегося подтверждаются, когда Дженнифер поворачивается к нему лицом и нежно целует в небритую щеку.
— Доброе утро, — она мило улыбается и проводит большим пальцем по его нижней губе. Ноа напрягается всем телом, потому что волк снова просится на волю, и это — очень плохой знак. — Как ты себя чувствуешь?
— А как я, по — твоему, должен себя чувствовать? — он убирает ее руку со своей груди и присаживается на диване, выискивая глазами свою одежду.
— Ну, не знаю, вчера ты словно с цепи сорвался. Был немного груб и… не могу сказать, что мне не понравилось, — Дженнифер замолкает, внимательно наблюдая за Ноа, пока тот натягивает на задницу фирменные боксеры от Келвин Кляйн. — Но стоит ли этого опасаться в дальнейшем?
— В дальнейшем? — удивленно переспрашивает Ноа, приподнимая брови. — Ты прости, я вчера, кажется, перебрал с аконитовым шампанским и вовсе не планировал завершить вечер так. Не понимаю, как это могло произойти, но больше подобное не повторится.
Комнату заполняет тишина и кислые, неприятные эмоции. На вкус они словно только что съеденный лайм, запитый лимонным соком. Ноа морщится от горечи и поворачивается к Дженнифер.
— Я не хотел тебя обижать, и вся вина полностью на мне, — Ноа застегивает измятую рубашку и протискивает босые ступни в кожаные ботинки. Искать носки нет ни времени, ни желания. — Предлагаю обсудить это чуть позже, идет? А пока что, прошу тебя, никому не распространяйся о случившемся.
Ноа переводит дыхание, ибо туман снова пытается застлать разум серой пеленой. Чёрт возьми, да что с ним происходит? С каких пор его волк так реагирует на близость женского пола? Ноа и думать не смеет о том, что Глен мог оказаться прав и древние инстинкты начинают просачиваться сквозь кожу. Ему и раньше неплохо жилось без стаи, без потомства. Без дополнительных альфа — примочек в виде огромной силы. Без всей этой хероты!
— Я и не собиралась трепаться, Ноа, — обиженно замечает Дженнифер, натягивая плед еще выше. — Мне важно, чтобы это осталось только между нами, и я определенно в курсе твоих отношений с Тиной.
— Блядь. Тина…
Ноа зажмуривается и проводит раскрытой ладонью по волосам. Он в полнейшей жопе. Тина никогда его не простит. Никогда. Ноа собственноручно закопал самые искренние отношения в своей жизни, потому что врать любимому человеку равносильно измене. Какой из двух зол выбрать — вот важный вопрос.
***
Тина обнимает подушку, уткнувшись в нее лицом. На улице рассвет, а в душе Ноа — отчаяние. Смотреть сейчас на Тину невыносимо больно, потому что совесть поднимает Ноа над землей, отключая законы гравитации, а затем снова опускает рычаг, и он падает вниз на самое дно. Глубокое, темное дно своей отвратительной сущности.
Ноа не может разбудить Тину, потому что не имеет понятия, как объяснить ей свою измену. Просто стоит и наблюдает за размеренным дыханием. Прикрывает глаза, чувствуя себя последним ублюдком, и мечтает продлить этот момент как можно дольше, ведь пока Тина крепко спит — у них всё хорошо.
Ноа не рассказывает правду ни в этот день, ни в последующие два. Утром субботы Тина целует его в шею, обнимает и втягивает носом запах цитрусового геля для душа. Ноа тихо молится, что стер с себя этот приторный аромат чужих духов, а костюм, лежащий в пакете для химчистки, никогда не попадет в руки Тины. Чувство вины съедает его изнутри, скребется о ребра, прокалывает острыми иголками сердце. Волк тоже скулит, будто сбросив искушение со своих мохнатых лап. Они оба виноваты.
Вчера Ноа не вышел на работу и получил три сотни звонков на домашний телефон — мобильный до сих пор не нашел себе замену. Сегодня выбора нет. Подписание важного договора с городской мэрией на крупную дотацию, которую Ноа добивался несколько месяцев. Только одна мысль о том, что придется увидеть Дженнифер с ее взглядом, полным надежды, вызывает у Ноа дикую головную боль. Сейчас все вызывает боль. Особенно карие глаза Тины, которые смотрят на него с открытым
