вечная вражда, Нижний город.
— Вас не изгнали. Вы сами пришли сюда, — озвучил свою догадку Владимир.
Не отвечая, старик привалился к стене здания, слепленной из различного камня, от обычного глиняного кирпича до бутового камня.
— Ладно, — надоело Владимиру затянувшееся молчание, — кто должен прийти?
— Сверху, — коротко бросил тот.
— Опричники? — удивился Владимир.
Подобравшийся на стуле старик выпрямился:
— Так кто ты?
Не видя смысла скрывать свой род занятий, Владимир отвернул лацкан, показав значок:
— Детектив, расследую дело.
— Ты не должен здесь находиться, — отвернулся старик.
— Но уйти просто так мне теперь все равно не позволят, — кивнул в сторону опустевшей улицы Владимир. — Так почему бы нам не поговорить?
— О чем?
— Например, к какой церкви вы относитесь?
— Это и в самом деле не важно, — опустил голову старик. — Нестяжатели ненавидят иосифлян за то, что те копят ресурсы для будущей войны. Иосифляне ненавидят жидовствующих за то, что те копят деньги для себя. Жидовствующие ненавидят нестяжателей за то, что те презирают мирские блага. Круг замкнулся и никому не под силу его разомкнуть.
— Разве Двое не могут дать на все ответ? — наконец перешел Владимир к самому главному вопросу.
— Двое видят человеческое сердце столь же ясно, как и сам Господь Бог, — не повышая голоса ответил старик, — поэтому просто не откликнутся на чужой зов.
Через мгновение до Владимира дошло.
Старик напрямую говорит о том, что Двое отзываются только на личный зов!
Двое приходят только тогда, когда человек просит за себя, а не за кого-то другого!
А это автоматом означает, что его поиски, по версии похищения молодой княжны одной из сект ради призыва Двоих, несостоятельны.
Стараясь не подать вида от нахлынувших чувств, Владимир судорожно пытался найти достойный ответ, но ему помог сам старик, поднявшись со стула:
— Пришли.
Обернувшись, Боев увидел, как неизбежно стягивается кольцо вокруг них двоих.
Обычные парни. Явно с поверхности, судя по слегка загорелым ничем не примечательным лицам. Не накаченные, но жилистые. Все одного роста и телосложения.
Опричники, рядовой состав.
Медленно встав на ноги, Владимир поднял руки вверх:
— Оружие сзади, на поясе, — громко оповестил он группу захвата.
Коротко ухмыльнулся, увидев, как отшатнулся в сторону старик, пропуская опричников вперед, сразу схвативших его с двух сторон за руки, чтобы нацепить кандалы.
С Владимира сорвали плащ и оба пояса, один обычный, а второй с прицепленной на него тактической кобурой с револьвером. Потом надели на голову чистый мешок, который позволял свободно дышать, но ничего не давал увидеть сквозь грубую некрашеную ткань. Потом его повели наверх. Дальше были громадные двери, закрывающие вход в Нижний город и поворот куда-то не туда, видимо его решили провести путем, каким обычно проходили все рабочие снизу.
Потом, по изменившемуся освещению Владимир понял, что он снаружи.
Когда ему надавили на затылок, это означало, что необходимо пригнуть голову, чтобы не расшибить макушку о крышу механической повозки.
Он пару минут отслеживал куда его везут, но потом бросил это занятие — и так было понятно, что сопровождающие его опричники стали блуждать по улицам, чтобы запутать следы.
Все оставшееся время поездки Владимир расслабленно отдыхал.
Никаких претензий у него к задержавшим его ребятам не было.
Они просто выполняли свою работу.
Точно также, как и он сам.
Поэтому разбираться должны будут Семья заказчика, либо лично Борис Бородянский, и его непосредственная начальница, Екатерина Александровна Волконская.
Поэтому он безропотно подчинялся всем отдаваемым приказам. Здесь встать, там повернуться, тут ожидать.
В итоге с него сняли кандалы и мешок с головы, оставив в комнате с односторонним зеркалом, совмещенным с другой комнатой, откуда за всем ходом допроса должны наблюдать специальные следователи, ловившие каждое изменение лица подозреваемого или случайные обмолвки.
Именно поэтому, оставшись в одиночестве, Владимир сразу же подошел к зеркалу и громко сказал:
— Вы знаете, что я городской детектив. Прошу свидания со своей непосредственной начальницей, княгиней Волконской, либо ее дублирующим автоматоном.
Закончив с требованиями, он вернулся назад, на свой стул.
Через некоторое время дверь отворилась и в допросную просочился невзрачный человек в костюме майора, о чем свидетельствовали шикарные эполеты на его плечах. Поправив на носу небольшие очки в золоченной оправе, следователь сел напротив Владимира:
— К сожалению, мы вынуждены отклонить вашу просьбу о свидании с начальником, — начал он неторопливо, словно в его распоряжение было все время этого мира.
Агрессии или напора майор на Владимира не проявлял, и он посчитал нужным спросить:
— За что меня задержали?
— За незаконное проникновение в Нижний город.
Так как Владимир никак не отреагировал на фразу, майор продолжил:
— Что вы там искали?
— Я уже сказал вам, что буду говорить только в присутствии своей начальницы или же ее дублера, — пожал плечами Боев.
— Но вы же сейчас со мной говорите? — попытался срезать собеседника на несоответствии майор, но его выпад пропал впустую.
Поправив оправу очков, следователь внимательно взглянул на Владимира:
— Если мы предоставим вам разрешение вашего заказчика, тогда вы начнете говорить?
Это было уже интересно.
— Только личное подтверждение, — подтвердил Боев.
— Хорошо, — сказал майор и повернувшись к зеркалу, кивнул кому-то по ту сторону.
На несколько минут воцарилось молчание, которое было нарушено скрипом двери.
Удивленно Владимир вскинул глаза, увидев знакомый красный костюм и Петра, решалы нанявшего его князя.
— Вы узнаете человека сидящего перед вами? — спросил все таким же тихим интеллигентным голосом следователь Петра.
— Да, я нанял этого человека для поиска дочери князя, — монотонно ответил чуть сиплым голосом Петр.
— Ему удалось найти ее? — следующий вопрос.
— Нет, — ответил Петр, избегая смотреть на Владимира, — Вера Бородянская сама пришла сегодня днем в усадьбу князя.
— Вы давали распоряжение где именно ему следует искать пропавшую девушку?
— Нет, — все с той же размеренностью метронома ответил решала князя, — Владимиру Боеву была предоставлена полная свобода действий, — на последних словах он чуть охрип, но справился, немного подняв голос.
— Хорошо, можете идти, — развернулся снова к Владимиру следователь.
Дождавшись, когда позади хлопнет дверь на пружине, он продолжил:
— Теперь вы будете говорить?
Чуть поколебавшись, Владимир ответил:
— Что говорить? Вы и так, похоже, все знаете.
— Что вы делали в Нижнем городе?
С изрядной долей иронии Владимир взглянул на сидящего напротив майора:
— Занимался расследованием.
— Каким именно? — все так же неторопливо спросил его дознаватель опричнины.
— Спросите об этом мою начальницу, княжну Екатерину Александровну Волконскую.
— Это связано с вашим погибшим коллегой Алексеем? — не сдавался следователь.
Не ответив, Владимир молча смотрел на допрашивающего его майора.
Ничего они не знают.
Все, что могут ему инкриминировать — это незаконное проникновение в Нижний город, да и то если он сам
