- Вы гораздо старше моего сына. Как, вы сказали, ваше имя?
- По правде говоря, Маурицио друг моего младшего брата, Джузеппе.
Выбрал одно из самых распространенных на Сицилии имен. Но синьора уже все забыла, села на стул и снова принялась качаться вперед-назад.
- Значит, вы ничего о нем не слышали с вечера пятницы?
- Ничегошеньки. В ту ночь он не пришел домой. Такое с ним первый раз случилось. Он парень-то простой, добрый, если кто ему расскажет, что собаки летают, - поверит. На следующее утро мой муж вдруг забеспокоился, стал всех обзванивать. Один из его друзей, Паскуале Корсо, видел, как Маурицио шел в бар «Италия». Было где-то около девяти вечера.
- У него был мобильный? Портативный телефон?
- Да. А вы кто?
- Ну хорошо, - сказал комиссар, поднимаясь. - Не буду вас больше тревожить.
Он торопливо направился к двери, открыл ее, обернулся.
- Когда в последний раз к вам заходила Микела Ликальци?
Синьора прямо-таки взвилась.
- Не упоминайте при мне имя этой дряни! - сказала она.
И захлопнула дверь у него за спиной.
Бар «Италия» был в двух шагах от комиссариата, все, включая Монтальбано, чувствовали себя здесь как дома. Владелец сидел за кассой: это был крупный мужчина, чей свирепый взгляд совершенно не соответствовал врожденной приветливости. Звали его Джельсомино Патти.
- Чего вам налить, комиссар?
- Ничего, Джельсоми. Мне нужна информация. Ты знаешь Маурицио Ди Блази?
- Нашли его?
- Нет еще.
- Отец его, бедняга, заходил сюда уже раз десять. Спрашивал, есть ли новости. Ну какие же тут, в баре, могут быть новости? Если и вернется, то пойдет к себе домой, не в бар же.
- Так ведь Паскуале Корсо…
- Комиссар, отец сказал мне то же самое: мол, Маурицио около девяти вечера приходил сюда. Да только он остановился перед баром, вон там. Я его из кассы хорошо видел. Собирался было зайти, но потом остановился, достал мобильник, набрал номер и стал говорить. А после я его здесь не видел. В бар он в среду вечером не заходил. Это точно. С какой стати я буду врать?
- Спасибо, Джельсоми. Будь здоров.
- Синьор дохтур! Тут из Монтелузы, значит, синьор дохтур Латте звонили.
- Латтес, Катаре, с буквой «с» на конце.
- Синьор дохтур, одной «с» больше, одной меньше, дела не меняет. Ну и говорил, чтобы вы ему сей момент звонили. А еще звонил тоже Гуито Серафалле. Оставил тут телефон в Болони. Я его на энтом вот листике записал.
Самое время пойти пообедать, но один звонок сделать он успеет.
- Алло? Кто говорит?
- Комиссар Монтальбано. Звоню из Вигаты. Вы синьор Гвидо Серравалле?
- Да. Комиссар, сегодня утром я вас так искал, так искал. Я позвонил в «Джолли», чтобы поговорить с Микелой, и узнал…
Голос низкий, густой, как у исполнителя задушевных романсов.
- Вы ее родственник?
Всегда полезно делать вид, будто не знаешь о личных отношениях между причастными к расследованию людьми.
- Нет. Вообще-то я…
- Друг?
- Да, друг.
- В какой степени?
- Извините, я не понял.
- В какой степени вы друг?
Гвидо Серравалле замешкался. Монтальбано решил ему помочь:
- Близкий?
- Ну да.
- В таком случае я вас слушаю.
Опять замешательство. Видимо, приемы комиссара сбивали его с толку.
- Ну в общем, я хотел вам сказать… я к вашим услугам. У меня в Болонье свой антикварный магазин, закрыть его на какое-то время нет проблем. Если буду вам нужен, сяду в самолет и прилечу. Я хотел… я был очень привязан к Микеле.
- Понимаю. Если вы мне понадобитесь, вас вызовут.
Он положил трубку. Комиссар не выносил людей, которые звонят без всякого дела. Что мог ему сообщить Гвидо Серравалле такого, что он еще не знает?
Пешком он направился в ресторанчик «Сан Калоджеро», где всегда подавали свежую рыбу. Вдруг остановился, выругавшись. Совсем забыл, что ресторан уже шесть дней как закрыт, в кухне обновляют оборудование. Монтальбано вернулся, взял свою машину и отправился в Маринеллу. Как только проехал мост, посмотрел на дом, который, как он теперь знал, принадлежал Анне Тропеано. Не смог удержаться, остановился, вышел.
Коттедж был в два этажа, очень ухоженный, окруженный садиком. Комиссар подошел к калитке, нажал кнопку домофона.
- Кто там?
- Это комиссар Монтальбано. Я вас побеспокоил?
- Нет, заходите.
Калитка открылась автоматически, и одновременно открылась дверь коттеджа. Анна уже переоделась, к ней вернулись природные краски.
- А знаете, доктор Монтальбано, я была уверена, что еще увижу вас сегодня.
Глава 7
- Собираетесь обедать?
- Нет, не хочется. И потом, так, одна… Почти каждый день Микела приезжала ко мне обедать. Редко когда обедала в гостинице.
- Если разрешите, у меня есть предложение.
- Сначала войдите.
- Хотите поехать ко мне домой? Это здесь в двух шагах, у самого моря.
- Что скажет ваша жена, вот так, без предупреждения…
- Я живу один.
Анна Тропеано больше не раздумывала.
- Подождите меня в машине.
Ехали молча: Монтальбано еще не оправился от удивления, оттого что пригласил ее, Анна - оттого что согласилась.
Субботу горничная Аделина посвящала генеральной уборке, и комиссар, увидев, как все блестит и сверкает, вздохнул с облегчением: один раз он пригласил в субботу друзей, а Аделина в тот день не пришла. Закончилось тем, что жена друга, чтобы накрыть на стол, должна была сначала освободить его от кучи грязных носков и трусов.
Анна, как будто уже много раз бывала здесь, без колебаний отправилась на веранду, уселась на скамейку и стала смотреть на плескавшееся в двух шагах море. Монтальбано поставил перед скамейкой раскладной столик и на него - пепельницу. Пошел в кухню. В духовке Аделина оставила внушительную порцию мерлузы, в холодильнике ждал своего часа соус из килек и уксус для заправки.
Вернулся на веранду. Анна курила и, казалось, с каждой минутой все больше успокаивалась.
- Как здесь красиво.
- Слушайте, хотите запеченную в духовке мерлузу?
- Комиссар, не обижайтесь, но у меня ничего в рот не лезет. Сделаем так: вы обедайте, а я выпью бокал вина.
