понятно дело, крепче, но железо отпугивает нечисть. А я опасался, что ночью в дом может вернуться упырь или наведаться другая нечистая сила.
Добраныч, конечно, не пустит чудовищ просто так. Но в новом доме он действительно слаб. Сила домового напрямую зависит от того, в каком состоянии находится жилище. А оно у нас находится в состоянии полной разрухи.
Так что хорошее железо не помешает.
Оставив лошадь, я направился было в полицейское управление. Но не успел — уже стемнело, и меня встретил только дежурный, который сказал, что полицмейстер, то есть начальник, будет завтра утром.
Я написал заявление о нападении и сказал:
— Передай полицмейстеру, что заходил Эспер Терновский. Завтра в обед я снова приеду.
— Как скажете, ваше благородие, — ответил дежурный.
Надо же. Хотя бы полицейские стали обращаться ко мне, как подобает. «Ваше благородие» — стандартное обращение к аристократу, не имеющему титула. Видимо, неудачный арест и мой разговор с городовыми всё-таки возымели действие.
Затем я, наконец, отправился домой. Шёл быстро, несмотря на усталость. Меня слегка беспокоило, что я бросил маму и сестру на целый день.
Им, конечно, было чем заняться, да и опасности никакой не предвиделось. Но с наступлением темноты меня всё равно охватила неясная тревога.
Как минимум я опасался появления нечисти. Упырь может захотеть вернуть себе облюбованное жилище.
Когда я приблизился к дому, выяснилось, что тревога была не напрасной.
Глава пятая
— Эспер, наконец-то! — воскликнула Белослава.
Они с мамой сидели на крыльце дома, закутавшись в широкие платки. Сестра подскочила и побежала ко мне через заросший двор. Я обнял её и спросил:
— Что случилось? Почему вы сидите на улице?
Бела не успела ответить. Мать подняла на меня мрачный взгляд и строго спросила:
— Где ты был целый день, Эспер?
— Занимался делами.
— Какими, позволь узнать?
— Если без подробностей, то я получил работу и аванс. Завтра привезут материалы для починки крыши. Кстати, поздравляю, — я достал из внутреннего кармана сложенную гербовую бумагу. — Теперь мы носим фамилию Терновские.
— Ты выбрал фамилию, даже не спросив нас? — поморщилась мама. — Что, если она мне не нравится?
— Я глава семьи, и я принял решение. Что не так?
— Она злится, что ты бросил нас одних на целый день, — негромко сказала Белослава.
— Полагаю, вам было чем заняться в моё отсутствие. Я не просто так гулял по городу.
— И чем, по-твоему, нам надо было заниматься? Полоть эту заросшую поляну? — ядовито спросила мать, обводя ладонью полный репейника двор.
— Скорее, надо было вымыть дом и выбросить всё лишнее. На вашем месте я бы ещё прошёлся по окраинам и познакомился с соседями. Может, у кого-то из них есть ненужная мебель или утварь, которая нам пригодится.
— Ты издеваешься? — воскликнула мама. — Чтобы я ходила и выпрашивала у крестьянок кастрюли?
— Нам же надо как-то готовить еду. Или будем грызть сухую гречку? Я не понимаю тебя, мама.
— Очень жаль. Возможно, ты уже забыл, кто мы по праву рождения? Я не собираюсь унижаться перед чернью!
— Так не унижайся. Я сегодня не позволил оскорбить свою честь, хотя некоторые пытались.
— У тебя губа разбита — ахнула Белослава. — Я не сразу в темноте заметила.
— Пустяки, — отмахнулся я.
— Что ж, ты молодец, — скривилась мать. — Но ты бросил нас здесь, в этом… в этой… лачуге! Я вообще не понимаю, как можно здесь жить. Как я могу чувствовать себя в безопасности?
— Так, стоп! — строго сказал я. — Довольно. Я понимаю, ты ещё не свыклась с нашим положением…
— И никогда не свыкнусь!
— Позже обсудим. Белослава, ты можешь объяснить, что случилось? Почему вы сидите на крыльце?
— Кто-то забросал наш дом камнями, — сказала сестра. — Это недавно было, уже в темноте. Мы не разглядели, кто это. Какие-то мальчишки, судя по голосам.
Я молча кивнул. Догадывался, что это за «мальчишки». Им придётся ответить, особенно их главарю.
— Они выбили стёкла в комнате, где мы ночевали. А потом накидали внутрь навоз, и в другие комнаты тоже. Там теперь так воняет! — поморщилась Белослава. — Не знаю, как мы будем спать. Разве что в подвал спуститься, но там холодно и тоже воняет. Только плесенью.
— А где Добраныч? Он же мог поставить на окна барьер.
— Мы не смогли его докричаться. Днём он сказал, что собирается обследовать двор, и больше не появился. Думаешь, с ним могло что-то случиться?
— Может быть. Вы не пытались его найти?
— И как, по-твоему, нам ходить по этим зарослям? — пробормотала мама.
Тут я вынужден был с ней согласиться. Густой репейник, спутанная прошлогодняя трава, куча других сорняков — пробираться по заросшему двору было трудновато.
Но отыскать домового всё же необходимо. С его помощью можно будет и дом вычистить. По крайней мере, я точно знаю, что Добран способен убрать неприятный запах с помощью магии.
— У нас есть фонарь? — спросил я.
— Только каменная свеча, — сказала Белослава.
— Принеси. Пойду искать домового.
Каменная свеча была простым артефактом, излучающим свет. Полированный цилиндр толщиной в палец и длиной в два пальца. К счастью, он активировался касанием в нужном месте, и владения магией не требовал.
Света от каменной свечи было немного, но всё же лучше, чем ничего. Я достал купленный нож и отправился бродить по двору. Домовой не мог просто потеряться, и тем более погибнуть.
Он же дух, и поэтому бессмертен. Может исчезнуть только в том случае, если будет полностью разрушен его дом или умрут все члены семьи, к которой
