ответ.
Рядом с ней и моя Ева, которая, несмотря на юный возраст, выглядит как модель, не то что я: грудь среднего размера, ноги короткие и бледные, и бёдра, как бёдра, ничего необычного. Такой мужчина, как Леонид, явно выбрал бы такую, как Маша, а не невзрачную серую мышку вроде меня. Да и синяки на шее не скрыть в купальнике. Так что буду стоять в стороне и только смотреть, впрочем, как всегда.
Глава 18
Вика
Мясо ещё жарилось, когда половина сотрудников уже повысила градус своего настроения. Я не могу позволить себе выпить лишнего, потому что у меня ребёнок, за которым надо следить, чем, собственно, я и занимаюсь, сидя за уже накрытым столом. Ева такая счастливая, будто первый раз озеро видит, из воды почти не вылезает, уже губы посинели.
В общем, не могу сказать, что веселюсь на уровне со всеми. Пить – не пью, купаться – не купаюсь. Особой разницы нет, если бы осталась дома, но приехала сюда больше ради Евы. Она слишком молода, чтобы терять драгоценное летнее время, и заслуживает хоть один день веселья, раз уж сама захотела работать.
С одной стороны, меня радует, что она такая трудолюбивая и не растёт с надеждами встретить богатого жениха, а полагается только на свои силы. Но, с другой стороны, меня гложет чувство вины, что не могу ей дать всё, что она заслуживает.
– Иди сюда, – подзываю Еву к себе, когда она выходит из воды. – Уже губы почернели, – цокаю языком, укутав её в полотенце и прижав к своей груди.
– У тебя платье намокнет, – пытается отстраниться, но я удерживаю её.
– Ничего страшного, – обнимаю, чтобы согреть.
– Замёрзла? – подходит к нам Леонид с пластиковым стаканом в руке.
Очень странно видеть такого человека на берегу озера в глуши, выпивающим и обедающим из одноразовой посуды. Даже тётя Валя, которая не имеет и половины состояния Агафонова, не жалеет денег на отпуска на каких-нибудь островах. Я по-другому представляла себе состоятельных людей – хрустальная посуда, отдых в пятизвёздочном отеле, вокруг десятки слуг и особняк с золотыми стенами. Правда я не знаю, какой у него дом, но почему-то думается, что мои представления не сравнятся с реальностью.
– Немного, – отвечает Ева, клацая зубами.
– Виктория, пойдёмте со мной, – обращается ко мне, слегка кивнув в сторону домиков.
– Куда? Зачем? – спрашиваю, округлив глаза.
– Много вопросов, идёмте, – бросает и разворачивается.
– Иди, трусиха, – хихикает Ева.
– Я не трусиха, – бурчу на неё.
– Ну да, поэтому твоё сердце так забилось, что рёбра мне проткнёт, – усмехается и отодвигается, чтобы я встала.
Кошусь по сторонам, потому что, кажется, все смотрят, что я иду за своим боссом в сторону домиков. Хотя всем плевать, они уже забыли где и с кем здесь находятся.
Чем я ближе к нашему дому на эту ночь, тем сильнее трясутся ноги. Понятия не имею, зачем мы туда идём, и даже мыслей никаких нет.
– Проходите, – приглашает, открыв дверь.
– Что-то случилось? – интересуюсь, снова нервно кусая губы.
– Нет, – коротко бросает, закрыв за нами дверь.
– Здравствуйте, – нас встречает тот самый мужчина, который разговаривал с полицейскими.
– Добрый вечер, – отвечаю, ещё больше напрягаясь.
– Присаживайтесь, Виктория, – Леонид указывает на диван, и я почти падаю, испуганно переводя взгляд со своего босса на незнакомца.
– Что происходит? – задаю вопрос, сжимая ткань платья на коленях.
– Это ваши бумаги на развод, – забрав у мужчины тонкую папку, открывает и кладёт передо мной на журнальный столик. – Если не передумали развестись, распишитесь, – проговаривает и откидывается на спинку кресла.
– Как это? – удивлённо пялюсь на бумаги, где стоит подпись Паши. – Он подписал, – не спрашиваю, констатирую. – Но как? Я несколько месяцев пыталась добиться от него этой подписи.
– У нас нашлись правильные аргументы, – начал было незнакомый мужчина.
– Это совершенно не важно, – перебивает его Леонид. – Подписывать будете? – смотрит вопросительно на меня, и на долю секунды мне показалось, что ему очень важен мой ответ.
Вместо этого я просто беру ручку и ставлю свою подпись на бумаге, чувствуя, как с плеч спадает тяжёлый груз. Дышать становится легче, и ощущение такое, будто меня всё это время держали связанной, и наконец верёвки, которые стёрли кожу до крови, исчезли.
– До свидания, – мгновенно забрав папку из-под моего носа, незнакомец уходит, и только хлопнувшая дверь отрезвляет.
– Опустите воротник, – раздаётся у уха.
Не успела понять, когда Леонид переместился с кресла на диван рядом со мной.
– Что? Зачем? – уставилась на него и хочу отползти подальше, но упираюсь в подлокотник.
– Виктория, вы, вроде, девушка умная, но иногда… – замолкает, мотнув головой. – Привезли мазь от синяков, – сообщает, помахав перед моим лицом белым тюбиком.
– Я могу сама…
– Опустите воротник, Виктория, – голос вроде спокоен, но звучит это как приказ.
Подрагивающими пальцами хватаюсь за тонкую ткань и, опустив вниз, приподнимаю голову. Вздрагиваю, как от удара током, когда чувствую прикосновение холодных пальцев к коже. Сердце так громко стучит, что, кажется, на улице слышно. Движения мужчины почти невесомы, но обжигают, словно горячим воском мажет, а не кремом. Хотя, может такой эффект от этой мази, но нет, когда он убирает пальцы, кожа перестаёт гореть.
– Очки снимите, – теперь в его руках флакончик с каплями для глаз.
Выполняю без возмущения – чем раньше закончим, тем скорее уйдём и не будем сидеть наедине в доме.
– Сказали, что должно помочь, и всё сойдёт в два раза быстрее, – проговаривает, закрывая бутылёк. – Всё в порядке? – спрашивает, пока я моргаю.
– Д-да, спасибо, – выдавливаю из себя, порываясь встать, но мужчина хватает меня за руку и тянет на себя.
Глава 19
Леонид
Не знаю, зачем я это сделал, как, собственно, не знаю, какого чёрта напряг всех своих юристов, чтобы разобрались с этим разводом как можно скорее.
Она не дышит, на меня смотрит, округлив свои глаза-омуты, которые тянут меня ко дну. Её сладкий запах кружит голову похлеще, чем выпитый алкоголь, хотя и выпил-то две порции коньяка. Опухшие губы, которые она вечно прикусывает, манят, как пчелу раскрывшийся цветок.
Когда она оставила подпись на той бумажке, я выдохнул так, будто сам сбросил с себя железные оковы. В голове щёлкнуло: «свободна», и я почувствовал, как мои тормоза отказали. Не то чтобы меня сильно удерживала эта формальность, скорее сам себе установки поставил.
Сейчас даже не вспомню, когда последний раз смотрел на девушку с таким диким желанием сделать её своей. С таким голодом и жадностью не делить её ни с кем. Я не сторонник серьёзных отношений, брака, семьи, предпочитаю свободное плавание. И мне чужда
