Он самодовольно ухмыляется.
– Интригует. Кусты достаточно неплохи, если тебе интересно, – отвечаю я и наклоняю голову, делая вид, что пытаюсь лучше их рассмотреть.
– Я тоже неплох, если тебе интересно, – поддразнивает он.
О, я заметила.
– И, что самое главное, скромен, – говорю я с улыбкой и наконец-то чувствую себя расслабленно.
– Все, молчи, – тихо шепчет он мне на ухо.
Я жду, пока он допишет, и думаю о том, как комфортно себя ощущаю. Безусловно, чувствуется напряжение, но оно какое-то приятное, непохожее на то, что возникало раньше. Во мне нет переживаний или постоянного волнения, с которыми я привыкла жить двадцать четыре часа в сутки. Я чувствую себя… свободной? Не знаю, можно ли так это назвать, но рядом с ним мне не приходится контролировать каждое свое действие. Он будто зажигает во мне то, что я неосознанно тушила всю свою жизнь.
Странные мысли, странная ситуация, странная дружба.
Леви выдергивает меня из мыслей, отдает блокнот и опять проводит большим пальцем по моей ладони. Я опускаю взгляд и смотрю на страницу.
«Все это кажется странным, но мне хочется, чтобы ты знала, что мои намерения прозрачны. Мне хочется снова быть твоим другом, Аннабель Андерсон. Я сожалею о своих поступках. Сожалею о своем эгоизме и глупых убеждениях. Возможно, ты никогда меня не простишь, но я готов принять от тебя все, что ты готова мне дать. Ты считаешь меня чудовищем, но поверь: я буду им для всех, кроме тебя. Прости меня, Бель».
К тому моменту, когда я дочитываю последние слова, мне становится трудно дышать. Серьезно, я не могу сделать вдох, словно бетонная плита лежит на моей груди. Но в то же время я чувствую невероятное покалывание, разливающееся по всему телу от его слов, которое придает легкость. Так необычно испытывать столько эмоций разом.
Повернув голову к Леви, смотрю на него сквозь занавес волос. Он поднимает руку и заправляет прядь мне за ухо, открывая доступ к моим глазам. Не прерывая контакта, пальцем руки ведет вниз, очерчивая челюсть, и переходит на шею, задерживаясь на ключицах. Мы все еще смотрим друг другу в глаза, мои щеки горят, как и все тело. Слышно лишь наше дыхание.
Леви продолжает свой путь, ведет от ключицы вниз к запястью, а затем обхватывает его, не спеша рисует большим пальцем какой-то символ на моей ладони.
Он смотрит на меня пару секунд и протягивает мне ручку.
Никогда еще передача ручки не была такой интимной.
На самом деле у меня нет на него обиды. Я ее давно пережила, смирилась и просто приняла тот факт, что наша дружба была лишь детской забавой, которую он не захотел продолжать. Потом наступил подростковый возраст, и мы решили, что действовать друг другу на нервы – это наше хобби. Было больно, но мне всегда казалось, что Леви тоже испытывает неприятные чувства. Вина. В его глазах всегда была вина. Именно это никогда не позволяло мне держать обиду.
Я стараюсь обуздать свои эмоции и трясущиеся пальцы, прежде чем написать ответ:
«Не могу поверить, что говорю это, но я тоже хочу быть твоим другом, Леви Кеннет.
У меня три вопроса:
Почему ты не сказал мне это вслух?
Почему мы перестали дружить?
Что ты нарисовал на моей ладони?»
Я делаю вдох и отдаю ему блокнот, наблюдая за его реакцией. Медленно, но верно по его лицу расползается улыбка, и он закрывает глаза. Затем открывает, переводит на меня взгляд и снова возвращается к чтению. Видимо, дойдя до последнего вопроса, он усмехается.
Леви касается моей ладони, чтобы взять ручку, но, пристально смотря мне в глаза, снова начинает медленно рисовать. Я хмурюсь и сосредотачиваюсь на его прикосновениях. У меня есть предположение, что это, но не могу сказать наверняка, потому что в этом символе нет абсолютно никакого смысла.
Он быстро пишет ответ и возвращает блокнот мне.
«Мы придумаем какое-нибудь название для нашей дружбы? Что-то типа Белеви или Лебель?»
Я смеюсь вслух, качая головой, после чего пишу:
«Нет, звучит ужасно! Вообще, мое полное имя Аннабель, используй его уже наконец. И ты не ответил на мои вопросы».
Отдаю ему блокнот. Он читает, смотрит на меня и качает головой в знак отрицания. Выхватывает у меня ручку, подносит мою ладонь ближе к себе и рисует. Я опять пытаюсь сосредоточиться на каждой линии и прикосновении. Мои ощущения подтверждают предыдущие догадки.
Звезда. Но почему она?
Он пишет ответ и отдает мне блокнот.
«Для меня ты Бель. Ты всегда была только Бель. Даже тогда, когда я решил, что мне никто не нужен. Даже тогда, когда из эгоизма решил повернуться к тебе спиной. Только я виноват в том, что наша дружба прекратилась в один день. Казалось, что мир рухнул, и мне не хотелось тащить тебя под эти обломки».
Я поворачиваюсь к нему и сквозь пульсирующий болезненный ком в горле говорю:
– Ты ответил не на все вопросы.
– Я думаю, что со временем ты все сама поймешь, – отвечает он.
Глава 9
Аннабель
Всю неделю Леви действительно ведет себя как мой друг: он помогает с учебой, а в особенности с математикой, в которой разбирается намного лучше, чем я. Ждет меня после тренировок и убивает взглядом Лиама. Пару раз мы были на ущелье, общались устно или письменно. Несмотря на всю странность нашей дружбы, мне комфортно. Он замечает мои изменения в настроении и спрашивает причину, на что получает одинаковый ответ: «Все в порядке, просто встала не с той ноги». Но правда в том, что я встала не с той ноги и наступила на своего отца.
Пока что мне удается не раскрывать всех подробностей своей жизни, потому что я не хочу выглядеть сумасшедшей, обвиняя папу в каких-то мелочах, которые на мне сказываются. Никто в это не поверит. На мне нет ни синяков, ни травм – просто моральное истощение. И, наверное, это мелочи, с которыми я просто не научилась жить, поэтому необязательно ими с кем-то делиться. Мне приходится скрывать от папы появление Леви, иначе он накинется на нас, как на свежий кусок мяса. Я не готова подвергать своего нового-старого друга его нападкам. Или просто мне не хочется знать, что Леви может быть согласен в чем-то с отцом.
В свою очередь я тоже замечаю, что иногда он слишком сильно уходит в себя. Это настораживает, потому что с моей стороны было
