Книга Песня Ганимеда - Ardante

Верливер же убрав ладони от лица, уставилась в белый потолок. Как же ей надоело это место. Слезы скатились из уголков глаз сами, и она возмущенно начала стирать мокрые дорожки со щёк и прошептала:

— Орса, я очень хочу успеть… Но мне кажется, уже слишком поздно. Черт, ну почему именно ты? Почему мой отец запустил этот процесс? Ведь если бы не он, возможно всё могло сложиться иначе…

Своего рода переговоры состоялись, но это только первый шаг. Далеко не факт, что Рескар примет её предложение, а также даст ей возможность сбежать. Да и пока некуда, они в космосе. Спасательные капсулы должны быть на космолете, вот только их запросто заблокировать, чтобы она никуда не делась. Осталось только ждать.

Глава 11 «Лабиринт»

Литера Арикана 3280

«Цена выживания, чем её можно измерить? Деньгами или любой другой валютой? Или она сама по себе ценность не имеющая эквивалента?»

Мир полный агонии и боли. Красные вспышки под тяжёлыми веками. Тело изогнутое в немыслимой позе, живет своей отдельной, ведомой только ему жизнью. А память истончается тихо и незаметно, постепенно стирая все годы учебы и двух институтов на Марсе. Учебники по биохимии, теории ксенобиологии, формулы. Всё начинает блекнуть. Воспоминания превращаются в бессвязную мешанину. Голос его девушки звучит тихо и беспомощно:

— Орса, я так хочу успеть! Но мне кажется уже слишком поздно…

Ему кажется или он в самом деле её слышит? Или то новая стадия галлюцинаций? Верливер… Интересно, где она? Главное подальше от этого места и в безопасности. Их отношения изначально нормальными назвать сложно, после того как он узнал что у неё есть сын и тот живёт в общине для подростков, как положено всем юным марсианам с рождения до двенадцати лет. Оказывается он любил девушку которая на деле его старше на восемь лет и имела множество белых пятен в личной истории. Словно запретная книга, она хранила свои молчаливые тайны, а попытки достучаться воспринимала в штыки. Его терзало ровно одно: он не успел попрощаться.

Темнота давит и душит, выдирает кислород из лёгких. Орса пытается дышать, но воздух сплошная отрава, от него звенит в ушах, а губы наливаются кровью. Вены на шее раздуты до предела, и пульс стучит галопом, таким образом даже сердце может не выдержать. Всё тело сотрясает судорога, и непонятно, жарко ли ему, или напротив холодно?

Он сползает вновь и вновь по скользкой от слизи стене. Голова кружится. Если бы можно было найти опору и источник света, и ещё фильтр от ужасного газа. Но тот кто сюда его закинул, вряд-ли намерен отпускать его живым. Ещё более абсурдно верить, что оставил ему источники света или указатели с путеводителем. Орса очнулся уже здесь в тоннеле. Долго бесцельно бродя в темноте он понял, что попал в самый что ни на есть лабиринт, бесконечно ветвящийся и расползающийся на многие километры.

В какой-то момент он останавливается почти обессиленный борьбой за свою жизнь и оседает на холодный, неровный пол. Сколько прошло времени в горячем бреду замутненного разума? Дни, недели? Тяжело сказать, но ощущалось вечностью. На нём практически нет одежды кроме майки и трусов. Вся кожа на теле зудит. При попытке почесаться на некоторых участках тела она облезает большими кусками. Где комбез? Где его коммутатор? Да и вообще где он находится?

Почему он не умер? Хотя он подозревал причину и тем большее отчаяние его накрывает. Ощупав правую руку, Орса подтверждает самую ужасную догадку, браслет блокатор из титана пропал. Запястье горит при прикосновении от воспаления, мерзкие Ганимедианки всё таки сорвали его. Вживленный датчик крепился прямо к кости, и вот теперь его нет, на ощупь осталась только маленькая дырка в мясе от длинного шунта. До последнего он надеялся, что у того просто сломался индикатор и потому он не светится. Спутанность сознания не давала ему ранее даже сосредоточиться на какой-то определенной мысли, не удивительно что только сейчас, он подумал о такой важной детали.

А ещё терзал голод, безумный голод, казалось он истязает и обжигает его внутренности. Вся хвалебная улучшенная модификация тел марсиан, способная держать их без воды и еды, сломана, а дальше будет только хуже.

— Уровень си, гори ты синим пламенем — с горечью и досадой сипит он, пересушенным и осипшим горлом. Необходимо ползти если потребуется, даже через боль и общее отвратительное состояние. В итоге Орса начинает двигаться на четвереньках, потому что ноги не держат от слабости.

Мутаген биохимеры это и высший дар природы и проклятие если это низший ранг. Уровень его мутации, это приговор, от силы две недели и он потеряет весь свой интеллект и знания, которые так долго копил и которыми так гордился. Способность такой мутации выживать на самом дне ада, но и цена за такую жизнь непомерно высока. Потеря всего того, что делало тебя личностью, полная деградация, где в итоге Орса станет тенью самого себя. Без браслета он обречён на мучительное угасание, а затем наступит и вовсе страшное. Мало кто на Марсе переступал порог необратимого влияния этого мутагена, но Орса вспомнил пару случаев когда таких несчастных отстреливали снайперы и его невольно передёрнуло.

Мрачные мысли об неотвратимости судьбы прерывает далекий гул. Тот мерно катится по коридорам, и рикошетит от стен. Измученный парень слышит громкий всплеск, подозрительно похожий на шум волн, а в ноздри ударяет запах соли. Приложив ухо к ближайшей из стен, он улавливает ревущий поток, который несётся по туннелю. Река или ответвление черного океана, о котором упоминала Ракиса? Как глубоко он подо льдом?

Но вслед за звуком бушующей воды, раздается целая какофония звуков похожих на кваканье. Топот и бег сотен мокрых ног. Всё это сопровождает настолько звонкий гвалт, что поначалу различить кто и что кричит трудно. Но после того как плеск воды наконец затихает, в следующий миг громко разноситься необычный булькающий голос:

— Квауг! — стрекочет тот, и Орса отшатывается в сторону, от неожиданности и шока. Это совершенно непохоже ни на речь марсиан, ни на словечки жителей спутника. Чужеродные существа, или неизвестные животные? Но откуда они здесь? Сознание бывшее до того мутным мгновенно проясняется. Не важна ни ломота в теле, ни то, что он подволакивает правую ногу, а спину скривило в дугу. Опасность слишком близко чтобы жалеть себя.

— Ква-у! — протяжно отвечает другой за его спиной, в противоположном