* * *
Они отдохнули… хотя какой, к черту, мог быть отдых после известия об убийстве главного и, возможно, единственного свидетеля?… отдохнули, поужинали и около полуночи в сопровождении Сергея Сергеевича вошли в комнату для ведения секретных переговоров.
Комнатушка, расположенная в недрах здания посольства, была площадью метров двенадцать. В ней стоял стол, шесть стульев и тумбочка с видеодвойкой «самсунг». Монотонно гудели «глушилки», и было прохладно. Выпускник института Бонч-Бруевича определил на слух, что аппаратура глушения работает на частоте триста — триста сорок герц. К звуку «глушилок» примешивалось гудение кондиционера.
Сергей Сергеевич плотно закрыл дверь, сказал: прошу садиться, и положил на стол две объемные папки и видеокассету «BASF E-195». На этикетке было написано: «Стеван Бороевич. 11.08.93».
— С чего начнем? — спросил Сергей Сергеевич. — По порядку или сразу с кассеты?
Черному не терпелось увидеть интервью с покойником, но он пересилил себя и сказал:
— По порядку.
— О'кей… Будем плясать от печки, — согласился помощник посла. В течение двух часов он рассказывал о розыске. Часть фактов была Мукусееву известна, часть нет… Сергей Сергеевич говорил подробно, подтверждая свои слова справками, актами, протоколами опросов и схемами. Картина розыскных мероприятий предстала во всей своей масштабности. Стало очевидно, что в деле были задействованы десятки людей, которые использовали как легальные, так и не совсем легальные методы добычи информации. Не менее очевидным было и то, что Сергей Сергеевич наряду со своей дипломатической миссией выполняет и некую другую… И что все-то о методах розыска на чужой территории он все равно не расскажет.
Среди проведенных мероприятий были проверки больниц, моргов, тюрем и лагерей. Выезды на место для осмотра местности и опросов населения. Официальные запросы властям и неофициальные контакты с криминальным миром. Были обращения через прессу и телевидение, ко всем, кто может дать хоть какую-то информацию о Ножкине и Курневе. После этих обращений «свидетели» пошли косяком. Многие из них даже приблизительно не знали, где находится Костайница. В лучшем случае это были алкоголики, жаждущие получить обещанное вознаграждение… а то и обычные сумасшедшие…
— Восьмого августа на адрес посольства пришло письмо от Стевана Бороевича… Вот его копия… Информация показалась нам интересной и правдоподобной. Мы созвонились с господином Бороевичем и одиннадцатого числа выехали в Нови Град. Для того, чтобы зафиксировать рассказ Бороевича документально, наш офицер попросил о помощи оператора российского телевидения. Встреча состоялась и результатом ее стала вот эта кассета. Будем смотреть?
Никто на этот вопрос не ответил, да и сам Сергей Сергеевич не ждал ответа, а вставил кассету в видик. Несколько секунд экран «самсунга» оставался серым, и у Мукусеева даже мелькнула мысль, что кто-то подменил кассету или стер запись. Он понимал, что это глупо, что это невозможно, но после неожиданного убийства Бороевича он был готов ко всему… так ему казалось.
На экране появилось изображение: комната с зашторенным окном и бежевыми обоями с золотистой полоской. Остальные детали интерьера проскочили мимо сознания, потому что самым главным в кадре был человек — Стеван Бороевич. Мукусеев впился в него взглядом. Согласно документам, Бороевич родился в шестьдесят третьем году… значит, сейчас ему тридцать. Однако с экрана смотрел мужчина лет сорока на вид. Возможно, старше. У него были черные с сединой волосы и неуверенный, как будто затравленный взгляд. Таймер в углу экрана показывал дату: 11.08.93 и время 16:43.
Мукусеев все еще решал про себя: чего больше во взгляде Стевана Бороевича — неуверенности или страха? — а голос невидимого человека произнес по-сербски:
— Назовите, пожалуйста, себя.
Сергей Сергеевич перевел, хотя все и так поняли, что сказал Бороевичу невидимый собеседник. Бороевич кашлянул в кулак и ответил:
— Меня зовут Стеван Бороевич.
— Назовите, пожалуйста, сегодняшнее число, месяц, год. Укажите место, в котором мы сейчас находимся.
— Сегодня одиннадцатое августа одна тысяча девятьсот девяносто третьего года… среда… Мы находимся в моем доме в городе Нови Град… Что еще?
— Скажите, господин Бороевич, добровольно ли проводится запись нашего разговора?
— Добровольно.
— Каковы мотивы, по которым вы обратились в посольство Российской Федерации в Белграде?
— Я хочу рассказать правду о преступлении, свидетелем которого я стал.
— Очень хорошо. Теперь следует представиться нам. — Камера переместилась, и в кадре появился мужчина в пиджаке и при галстуке. У него была бородка и очки в металлической оправе.
— Можно? — спросил мужчина.
— Можно, — ответил чей-то голос. Видимо, оператора.
— Я сотрудник российского посольства в Республике Сербска Краина Медведев Юрий Васильевич. Выполняя поручение посла Российской Федерации, провожу опрос жителя города Нови Град Стевана Бороевича по его инициативе. Все данные, сообщенные о месте и времени господином Бороевичем, подтверждаю.
Медведев поднялся со стула, исчез. Его место занял оператор. Представился, почти дословно воспроизвел слова Медведева. Затем камера снова уехала в сторону и показала женщину, сидящую слева от Бороевича. Было видно, что женщина волнуется.
— Меня, — сказала она, — зовут Милене Гороне… Я подтверждаю все то, что сказал мой муж Стеван Бороевич.
Камера снова показала Бороевича. Он курил сигарету и смотрел в стол… Голос Медведева произнес:
— Расскажите нам о том преступлении, Стеван. — Бороевич вздрогнул и поднял глаза. Затянулся сигаретой и начал говорить:
— В конце августа 1991 года я был на войне… Да, я был на войне. В Костайнице. Тогда она называлась еще Хорватской Костайницей. Но уже шла война. Я пошел на фронт добровольцем. Я резервист, ПОТПОРУЧНИК… Я пошел добровольцем. Мы стояли на высотке, а напротив — в полях — были хорваты… Я командовал взводом. Теперь никого нет в живых из того взвода. Никого… никого! Всех погубили. Мы ждали наступления. Несколько раз нас перебрасывали с позиции на позицию. Наконец заняли эту — на высотке, напротив развилки дорог. — Бороевич закурил, закашлялся. — Стреляли каждый день и каждую ночь. И все ждали наступления. Но приказа все не было. Мы уже устали ждать, а в начале сентября к нам вдруг приехали эти…
— Кто — эти? — спросил Медведев, потому что Бороевич вдруг умолк.
Но Бороевич молчал. Быстро бежали секунды на таймере экрана.
— Уточните, кто — эти, — повторил Медведев.
— Стево, — позвала Милене за кадром, и Бороевич очнулся.
— Эти, — сказал он, — эти сволочи во главе с Ранко.
— Милиционеры? — спросил Медведев.
— Да. По крайней мере, так они представились. А документы у них никто и не спрашивал. Да и то — Ранко земляк мой. Тоже Бороевич… у меня треть взвода — Бороевичи. Я Ранко с детства знал — сволочь он. Кошек мучил, собак мучил, слабых бил. Брат его, Радован, сидел за убийство.
