тем, что Паша не будет задерживаться надолго. Заберёт отца и все. Десять минут максимум. И да, хорошо, что Рома не поехал к моим родителям. Иначе была бы катастрофа. Никогда еще я так не радовалась тому, что муж собрался пить пиво с друзьями.
Нет, с этим надо что-то делать. Нельзя чтобы я вот так приехала навестить с Ромой родителей, а тут Севастьяновы.
Хоть к родителям теперь не приезжай, честное слово.
Паша, как и семь лет назад, пунктуален вплоть до секунды. Звонок в калитку раздается ровно через час после того, как ему позвонил отец. Я вытягиваюсь по струнке. В голову вдруг начинают лезть дурацкие мысли о том, как я выгляжу. Не растёкся ли из-за жары макияж? Сохраняется ли на волосах укладка? Достаточно ли красиво я одета? Может, не надо было этот сарафан надевать? Он слишком обычный.
Боже, о чем я думаю. Какая вообще разница, во что я одета?
Мама идет открывать, а я чувствую, как у меня пересохли губы. Издалека слышатся громкие голоса: родительница радостно приветствует Пашу и ведет его к нам. Он явно не ожидал увидеть здесь меня. Лицо из вежливого мигом превращается в безразлично-каменное сразу, как Пашины глаза натыкаются на меня.
— Оооо, Павел! Как я рад тебя видеть! — папа поднимается со стула, чтобы поприветствовать Севастьянова-младшего. — Возмужал!
— И я вас, Юрий Андреевич, — жмет руку моему папе. Приличия заставляют Пашу посмотреть на меня. — Привет, — сухо говорит.
Надо что-то ответить, а я не знаю, что. Мне сказать ему «привет» или «здравствуйте»? Так и не решив, просто киваю с улыбкой.
— Паш, ты присаживайся за стол, — мама старается сгладить неловкость.
— Спасибо, я не голоден. Поедем, пап?
— Да подожди ты, сядь. Мы с Юрой еще не договорили. Ну так вот, — поворачивается к моему отцу, — они мне разрешение на строительство два года не давали…
Папа берет со стола бутылку коньяка и пополняет их с Александром Юрьевичем опустевшие стаканы. Паша несколько мгновений за этим наблюдает и с едва слышным недовольным вздохом садится на единственный свободный стул возле меня. Мама сразу же ставит перед ним тарелку, бокал, накладывает салаты, наливает сок.
Ужасно нелепая ситуация. И самое интересное — нашим отцам ОК? Они даже не обращают на нас внимания. Так увлечены коньяком и разговором о строительстве. Паша делает пару глотков сока, к еде не притрагивается. Смотрит куда угодно, но только не на меня. Блуждает глазами по нашему дому, саду, бассейну. Ищет изменения за семь лет?
А мне от его столь близкого присутствия становится еще жарче, хотя куда больше почти в тридцатиградусную жару. Паша одет в светлые брюки и футболку. Таким мне его видеть привычнее, чем в деловом костюме. Короткие рукава позволяют оценить сильные бицепсы на руках. Наверное, Паша занимается спортом. И шея стала сильнее. Папа прав, Павел сильно возмужал, превратился из худощавого студента в молодого сильного мужчину.
Зачем я его рассматриваю и думаю об этом? Быстро перевожу взгляд с Пашиных бицепсов на куст красных роз в саду.
— Паша, как дела? Чем занимаешься? — мама решает начать вежливую беседу.
— Все хорошо, Елена Ивановна. Работаю.
— Где?
— Недавно купил строительную компанию, которая была на грани банкротства.
— Да? А что за компания?
Паша мешкает с ответом.
— В которой я работаю, мам, — отвечаю за него. — «Стройкапитал».
Глаза матери сейчас вылезут из орбит. Она не знала.
— Да, вот такая случайность вышла. Купил компанию, а там Арина работает, — Паша иронично хмыкает.
Мама глядит изумленно, не находя слов. Так бы и пребывала в ступоре, но новый звонок в калитку приводит ее в чувство.
— Ой, это соседка, — подскакивает со стула. — Я сейчас.
Мама торопится к воротам, а я спрашиваю едва слышно:
— Знал бы — не купил?
— Да, — так же тихо отвечает. — Знал бы — не купил.
Глава 13. Платье
Его слова немного задевают. Не то чтобы мне становится сильно обидно, просто слегка неприятно.
— Ты всегда можешь меня уволить, — отвечаю, глядя в сторону. — Ой, то есть, вы. Вы всегда можете меня уволить, Павел Александрович.
Я жду, что он предложит за пределами офиса быть на «ты», но нет. Не предлагает.
— У тебя испытательный срок. Обсудим твою дальнейшую работу после него.
Говорит предельно серьезно. Значит, и вправду готов уволить меня через два месяца, если не покажу нужные ему результаты. Сейчас во мне даже просыпается какой-то особенный дух соперничества, азарт: доказать Паше, что я не дура какая-то, а профессионал своего дела и не просто так занимаю высокую должность.
— Я как раз хотела идти к вам в понедельник, Павел Александрович. Я договорилась об интервью для вас с газетой «Вести».
До сего момента непроницаемое и безразличное лицо Паши изображается удивлением. Он резко поворачивается ко мне.
— Что-то не так? Плохая газета?
— Нет, хорошая газета. Я ее читаю.
— Во вторник журналист пришлет вопросы на согласование. Когда вам было бы удобно дать интервью? Журналист готов приехать к нам в компанию.
— Спроси у моего секретаря, когда у меня есть окно в графике. Вроде четверг более-менее свободный день.
— Еще я хотела бы организовать вам общую встречу со всеми журналистами основных СМИ, которые пишут про строительство. Можно было бы в формате пресс-завтрака. Что скажете?
— Давай.
— Ой, дождь начинает моросить, — мама поспешно возвращается в беседку. — Может, зайдём в дом? — обращается ко всем за столом.
Я поднимаю глаза на небо. Над нами висит большая темно-серая туча. Духота в воздухе с самого утра предвещала дождь. Капание потихоньку усиливается.
— Мы уже поедем, — Паша многозначительно глядит на отца.
Александр Юрьевич и мой папа, кажется, слишком сильно увлеклись коньяком и не собираются останавливаться, пока бутылка не опустеет.
— Мы еще разговариваем, — подтверждает мою догадку Александр Юрьевич.
Я замечаю, как напряжённо и медленно Паша выдыхает. Замечаю, как стискивает челюсть. Ему
