Альп, детально прорисованный портрет красивой женщины с длинными волнистыми волосами — судя по схожести черт, матери Эмили. Но это непохоже на обычный скетчбук. Пролистнув дальше, Уэнсдэй натыкается на текст, выведенный от руки.
«29 мая 2019 года. Дорогой дневник…»
Эврика.
Включив настольную лампу, Аддамс погружается в чтение.
«…сегодня мы с родителями ездили на прием к партнерам папы по бизнесу. Я ненавижу званые ужины, но этот вечер стал особенным. Я кое с кем познакомилась. Его зовут Митчелл Кэмпбелл, и он — самый необычный человек, которого я встречала… У него такие потрясающие голубые глаза…»
Скривившись от отвращения, Уэнсдэй пропускает подробное описание внешности будущего возлюбленного Мартинес и перелистывает еще несколько страниц.
«30 сентября 2019. Сегодня мы с Митчеллом ездили на водопад Штойбен. Он уже получил права и учил меня водить машину. Это было очень интересно и волнительно, а когда мы прощались, он поцеловал меня. Это самый лучший день в моей жизни. Жаль только, что он…»
Дальнейшие слова оказываются тщательно зачеркнуты. Аддамс несколько раз поворачивает страницу под разными углами, но разобрать написанное не представляется возможным. Недовольно поджав губы, она переворачивает еще с десяток листов.
«3 января 2021 года. Митчелл ведет себя странно, мы стали чаще ругаться. Наверное, это связано со смертью его брата, но прошло уже полгода, а он все никак не успокоится. Я стараюсь поддерживать его, но он часто кричит на меня и уходит гулять с новыми друзьями. Неужели он больше меня не любит?»
«9 марта 2021 года. Сегодня мы очень сильно поссорились. Он назвал меня ненормальной и оттолкнул, когда я попыталась его обнять. Я упала и ударилась головой, а он даже не протянул руку. Мне очень страшно. Вдруг это конец?»
Следующие страницы вырваны.
Новая запись датирована летом 2022 года, за несколько дней до последней публикации их совместной фотографии.
«2 июля 2022 года. Я не знаю, что мне делать. Родители не понимают меня. Никто не понимает. Прошлым вечером, когда я была дома одна, Митчелл обдолбался дури со своими дружками и пришел ко мне. Я умоляла его не делать этого, но он не слушал. Набросился на меня с порога, и если бы не охрана… Мне страшно. Кажется, я схожу с ума. Я боюсь, что однажды не смогу сдержаться…»
Уэнсдэй несколько раз перечитывает последнюю фразу, напряженно хмуря брови. Слова звучат слишком туманно, чтобы их можно было расценить как прямые доказательства. Но спустя десять дней после этой записи Митчелл Кэмпбелл таинственным образом исчез.
Настойчивая трель телефона вырывает ее из мрачных размышлений. Поспешно нажав на зеленый кружок, Аддамс принимает звонок.
— Уэнсдэй! — в голосе Энид слышны панические интонации. — Я отвлеклась всего на минутку, потому что пришел Аякс! А когда мы закончили целоваться, я обнаружила, что Эмили и Эбби ушли! Пожалуйста, скажи мне, что ты уже не в их комнате…
Oh merda.{?}[Вот дерьмо (итал.)]
Комментарий к Часть 9
Я героически не спала после ночной смены, чтобы написать главу ахах
Поэтому возможны очепятки, шлите в пб, если что)
========== Часть 10 ==========
Комментарий к Часть 10
Саундтрек:
Bring Me The Horizon — Oh No
Приятного чтения!
You know you’re in over your head.
Cause you’re holding onto heaven,
But you’re hanging by a thread.
Поспешно сунув дневник на положенное место, Уэнсдэй стремительно пересекает комнату и останавливается у двери, обращаясь в слух. Кажется, шагов в коридоре не слышно, и у нее невольно вырывается вздох облегчения. Быстро выскользнув за дверь и захлопнув замок, она уже намеревается направиться в Офелия-Холл, но вдали раздаются приглушенные голоса, один из которых принадлежит Мартинес.
Аддамс озирается по сторонам, обдумывая другие пути отхода. Она плохо знает эту часть академии, но времени на размышления нет. Комната Эмили находится почти в самом конце коридора, заканчивающегося большим окном, завешанным бархатными портьерами. Стараясь ступать как можно тише, она быстро подбегает к окну и с ногами забирается на подоконник, задергивая за собой шторы. И очень вовремя, потому что в следующую секунду голоса и шаги становятся отчетливее. Уэнсдэй вжимается спиной в стену и, затаив дыхание, прислушивается к разговору.
— …это просто кошмар, — в интонациях Эмили отчетливо угадывается досада. — Он все время только и твердит об этой психичке. Аддамс то, Аддамс это… Жутко бесит. О чем бы мы ни разговаривали, все темы сводятся к ней.
— Дай ему время, и он переключится… — отзывается другой женский голос. Очевидно, это соседка Мартинес. — Отвлеки его, устрой какое-нибудь необычное свидание или вроде того.
— Я и так стараюсь! — не унимается новенькая. — Что он только нашел в этой ненормальной? Она ведь даже не красавица…
— Ну не скажи, — внезапно возражает Эбигейл. — Когда она не пялится на тебя этим своим взглядом маньяка, она вполне симпатичная. И у нее офигительные волосы… Интересно, как ей удалось отрастить такую длину? Я столько шампуней перепробовала, а толку никакого.
— Эбби, ради всего святого, ты вообще на чьей стороне?! — Мартинес явно нервничает.
— На твоей, конечно… Аддамс в любом случае чокнутая. Ты не помнишь, куда я положила ключ?
— Понятия не имею. Мне надо отвлечься, устала об этом думать… Посмотрим сегодня «Чикаго»?
— Давай… И достанем те кокосовые пирожные, которые я купила на выходных. О, вот и ключик.
До слуха Уэнсдэй доносится звук открываемого замка, а через пару секунд — хлопок двери. Она наконец позволяет себе расслабиться. Увы, случайно подслушанный диалог оказался совершенно бесполезным.
«О чем мы бы ни разговаривали, все темы сводятся к ней…»
Отчего-то паршивое настроение, не покидающее ее весь день, немного улучшается. Аддамс с удивлением замечает, как учащается пульс — сердце, запертое в клетке из ребер, по совершенно необъяснимым причинам начинает биться быстрее. Ладно, пора прекратить врать самой себе. Причина вполне объяснима — осознание, что Ксавье продолжает вспоминать о ней, вызывает возмутительную всепоглощающую радость. Самый страшный кошмар. Похоже, уничтожить жалкий зачаток чувств будет сложнее, чем она предполагала — разум, тело и сердце отчаянно противятся рациональному мышлению.
Но она не намерена поддаваться.
Следующие две недели проходят относительно спокойно. За это время у них с Энид и Вещью складывается своеобразный график — подъем в семь утра, быстрый завтрак, наблюдение за Мартинес. Затем уроки, обед и снова наблюдение. Когда окна в расписании не совпадают с окнами Эмили, в дело вступает Вещь. Домашние задания они теперь выполняют в разное время, чтобы не оставлять новенькую без присмотра даже на пару часов.
Вот только никаких зацепок как не было, так и нет. Мартинес ведет совершенно обычный образ жизни
