Треопалов некоторое время не сводил с нее глаз, потом сел застол и сказал:
— Почему вас так волнует какой-то сумасшедший дом? Вздешнем медицинском центре нет психиатрического отделений. А я так вообще неимею к докторам никакого Отношения — просто снял здесь зал и комнату под офис,вот и все.
— Видите ли, — осторожно заметила Инга, —ближайший переулок оказался наводнен жутко странными людьми. Вот я и подумала,грешным делом…
Ей было стыдно глазеть на Треопалова, но поделать с собойона ничего не могла — и глазела. Конечно, он это заметил, и сквозь маскуделовитости на его лице проступило едва заметное удовольствие.
— Скажите, а есть ли у вас опыт в организациикакого-нибудь дела? — спросил он с живым любопытством, — Нам нужноначинать все с нуля, однако финансирование пока не очень… Будут трудности… А выженщина… Даже не знаю.
— Послушайте, — горячо заговорила Инга, котораярешила, что, раз ее привела сюда судьба, нужно сделать все, чтобы не упуститьсвой шанс. — Я пять лет работала ведущим менеджером туристическогоагентства.
— Ого! — сказал он. — Хороший опыт. Но я несмогу вам много платить, по крайней мере вначале. Получится, что вы переходитес большей зарплаты на меньшую.
Он назвал ей сумму оклада, и Инга быстро сказала:
— Меня это устраивает.
— Ну… Тогда, — протянул Треопалов. В его глазах насекунду появилось азартное выражение. Сверкнуло и исчезло. — Тогда местоваше.
Инга удивилась и даже не сразу нашлась, что ответить. Вотэто да! Разве так принимают на работу? Если бы лично она искала претендента натакую должность, то задала бы ему кучу вопросов, документы посмотрела,поговорила о предстоящих трудностях поподробнее…
— Мне нужно подумать до завтра, — заявилаона. — Вы можете подождать? Я позвоню утром и дам вам ответ. Это как?
— Отлично, — просиял он и сказал куда-то ей заспину:
— Я почти нашел для нас коммерческого директора!
Инга обернулась и увидела, что в комнате они не одни. Дверьраспахнута, и на пороге стоят двое — невысокий блондин с румяной физиономией изадиристыми глазами, а рядом с ним — длинный худой тип в квадратных очках,похожий на сухаря-профессора. Прямые волосы, прямой нос и губы без изгибов.Глаза из-под очков смотрят пристально, словно зондируют пациента.
— Привет! — первым сказал блондин и подошел кИнге. Последовавший за ним «профессор» пробурчал что-то неразборчивое.
— Познакомьтесь, Инга, — охотно представил первогоТреопалов. — Это, — он указал на блондина, — Степанцов НиколайВладимирович…
— И можно без отчества, — добавил тот. —Просто Николай. — И пожал ей руку.
— А это — Игнат Тихонович Бумской. Оба мои компаньоны.
— А вы уверены, — скрипучим голосом вопросил ИгнатБумской, наставив на Ингу очки, — что сможете поднять такое дело?
— Физкультурный клуб? — сухо уточнила она,скрестив с его взглядом свой, не менее твердый. — Смогу. А что заставляетвас сомневаться? Вы же ничего обо мне не знаете.
— Достаточно того, что я вас вижу.
«Интересно, что он такое видит, — подумала раздраженнаяИнга. — Неужели последние события так повлияли на меня, что я потерялаформу?» Под формой она понимала то чувство собственного достоинства, которое сгодами вросло в ее внешний облик. Деловые костюмы, туфли-лодочки, портфель с бумагами,очки, мобильный телефон.., и ясное понимание того, что она — профи в своемделе, ее ничто не может сбить с толку. И вот — надо же! — в нейсомневается какой-то засушенный тип. Конечно, сейчас у нее нет очков ипортфеля, но ведь профессионализм никуда не делся! Она выпрямила спину изадрала подбородок повыше.
— Ладно тебе, Игнат, — примирительным тоном сказалТреопалов и с теплотой поглядел на Ингу. — Итак, если завтра вы даете намсвое принципиальное согласие, мы тотчас приступаем к делу. Идет?
Он вышел из-за стола, вручил ей свою визитную карточку, апотом протянул руку. Инга с удовольствием подала ему свою. Его ладонь былатеплой и сильной, сквозь нее проходили приятные токи. Однако Бумской громкокашлянул, и им волей-неволей пришлось прервать рукопожатие. Обручального кольцана пальце Треопалова не было. Инга отметила это так, между делом.
— Что ж, до свидания, — сказала она весьмарешительным тоном, хотя все, что происходило с ней в последнее время, неспособствовало поднятию боевого духа.
— До свидания, — нестройно ответило импозантноетрио.
Инга вышла с гордо поднятой головой и успела заметить, какСтепанцов лягнул ногой дверь. Дверь полетела вслед за ней, однако не достиглацели и, вместо того чтобы с грохотом захлопнуться, мягко чмокнула косяк,оставив между ним и собой привлекательную узкую щелку. Да уж, это былапотрясающая приманка для того, кто страстно хочет узнать, что о нем скажутпосле ухода!
Инга, уже сделав несколько размашистых шагов по коридору, враздумье остановилась, а потом на цыпочках возвратилась обратно.
— Мы же договорились взять мужчину! — воскликнулСтепанцов укоризненным тоном. — Ну, ты вообще, Андрюха, выкидываешьномера!
— Чем ты недоволен? — удивился Треопалов.
— Я недоволен тем, что ты купился на голубые глазки. Янастаиваю на мужчине. Тот парень, который приходил после обеда, мне оченьпонравился.
— И мне, — подтвердил скрипучка Бумской. — Унего отличный послужной список, он энергичный. С ним будет легко.
— Не думаю, что с Ингой Невской будет трудно.
— Да, но ведь ей придется постоянно с тобой общаться!
— Ну и что?
— А ты будто не знаешь — что! Рано или поздно оназахочет прибрать тебя к рукам, и у нас возникнут проблемы. Дурацкие.
— Не выдумывай, — спокойно ответил Треопалов.
— Извини, пожалуйста, — вмешался Бумской. —Может быть, я разбережу твои раны, но должен заметить, что после трагическойсмерти жены ты еще не нарастил новый панцирь, и любая дамочка может вонзитьсвое жало в твою беззащитную плоть.
— Как поэтично, — пробурчал Треопалов. —Перестань молоть чепуху.
— Она тебе понравилась, — сделал заключениеСтепанцов.
— А тебе нет?
— Есть в ней что-то такое.., лихорадочное.
— Найти в наше время нормальную работу не так-топросто. Кроме того, ни один из вас не был с ней дружелюбен. Она простоволновалась.
— Давайте проголосуем, — предложил Бумской,провернув в своем горле несколько шестеренок.
— Я возьму ее, — непреклонным тоном ответилТреопалов. — Если завтра она позвонит и даст свое согласие.
— Ну, все, — с сожалением заметилСтепанцов. — Вижу, тебя не переспорить. Только потом не говори, что мы непредупреждали.
