Понятно, что он и себе в карман кладёт, но без оголтелой жадности. Хитёр, находчив, исполнителен — идеальный кандидат, чтобы начать травлю Машеньки.
«Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич, Владлен Олегович Волков вас беспокоит! Узнали? — я отодвинул телефон подальше от уха, словно опасаясь, что патока и елей, изливаемые на меня директором, просочатся сквозь телефон. — Нет, со Стефанией всё в порядке. Дочь очень довольна школой и учителями. Особенно часто упоминает учительницу рисования. Вроде Марию Ивановну, если ничего не путаю. Есть такая? Отлично! Вот хотелось бы о ней поговорить, да и посмотреть на объект восхищения моей дочери. Через час у Стефании урок ИЗО? Я как раз освободился и подъеду!»
После разговора захотелось помыться. А мысль о том, что придётся пожимать потную безвольную ладошку директора вызывала тошноту.
— Ты чего задумал? — Кир верной тенью застыл рядом. Осуждающей тенью.
— Дочь хочу из школы забрать сам, соскучился. Что нельзя?
— А с директором о чём разговаривать собрался? Решил всё-таки слить ему Мышь?
— Не твоё дело! Хочешь, поехали со мной, нет — дуй в клуб, устрой разнос танцовщицам. Они в последнее время совсем обленились. Пляшут так, словно валерьянки объелись.
— Я с тобой! — брат переминался с ноги на ногу, в руках дурацкая корзина с фруктами, которую прикупил для училки.
Мимо по коридору ковыляла древняя бабулька в застиранном халате, тяжело опираясь на костыль.
— Мать, ты из какой палаты? — поинтересовался у неё.
— Чё? — глуховато переспросила, подходя ближе.
— Спрашиваю, как кормят тут? Небось витаминов не хватает. Вот тебе фруктов заморских. В какую палату отнести?
— Дык в пятую. Ой, касатик, а у меня денег-то нету совсем!
— Не надо никаких денег! Это гуманитарная помощь красивым женщинам! А лучше вас никого тут не вижу.
Бабка улыбнулась беззубым ртом, Кир сайгаком сгонял в палату и вернулся уже без надоевшей корзины, а на сердце стало чуть легче.
В школу я зашёл в почти нормальном настроении, которое тут же исчезло, стоило увидеть директора, потиравшего пухлые ладошки и кланявшегося, как китайский болванчик.
— Дмитрий Сергеевич, у меня много дел, потом с вами пообщаемся по поводу покупки новых компьютеров, сейчас хочу посмотреть на учительницу рисования, а пока идём, послушаю ваше мнение о ней! — кажется, чуть перегнул палку с суровостью в голосе, сейчас этот поросёнок в обморок бахнется. — Не волнуйтесь так, я крайне доволен уровнем обучения в вашем заведении.
Вновь путь по коридору, на этот раз школьному. Директор то забегал вперёд, то чуть отставал, восстанавливая дыхание — мой темп ходьбы для него был слишком быстр. Кир успевал пялиться на старшеклассниц и периодически шептать на ухо: «Ты только глянь какая!» Проведу с ним воспитательную беседу потом.
— Мария Ивановна прекрасный педагог. Дети её очень любят. Правда, в последнее время она стала чуть рассеянной и порой опаздывает, но обещаю, что лично подтяну её дисциплину!
Я скосил на него глаза, что-то слишком довольный голос у этого престарелого козла. Интересно, каким местом он собрался провести воспитательную работу? Но не успел додумать эту мысль. Дверь в один из кабинетов распахнулась, и я вошёл в класс. У доски застыла побледневшая Мышь. Очки, аккуратный пучок, строгая белая блузка облегает аппетитные сиськи, туфли на каблучке, а в руках указка. Просто порнофантазия, а не женщина. Пришлось переместить ладони в район паха, чтобы прикрыть нереальный стояк. Вот у меня и созрело отличное решение: хочу эту шлюшку-тихоню себе в секс-рабыни, может, буду иногда делиться с братом, а то он сейчас слюной пол закапает, рассматривая Машу. Но вот о преподавании и вилянии задом в клубе ей придётся забыть: на это не будет времени, ведь я собирался её трахать двадцать четыре на семь.
— Дмитрий Сергеевич, нам стоит серьёзно поговорить о вашей учительнице. Думаю, вы невнимательны к тому, кого берёте на работу.
Глава 16
Не знаю, на что я рассчитывала. Может, на то, что страшный Владлен Олегович забудет о моём существовании, если не попадусь ему больше на глаза. Да, не спорю, позиция детская и даже глупая, но почти поверила, что всё будет хорошо. А потом распахнулась дверь классного кабинета и на пороге появился он… злой, взъерошенный, с хищно-порочной улыбкой на красивых губах, жар которых до сих пор не давал спокойно спать. Рядом с ним был Кир и что-то бормочущий директор, от которого Влад отмахивался, словно от надоедливой мухи.
Сердце ухнуло в пропасть, а потом пустилось в пляс, выстукивая такой ритм, что испугалась, как бы ни отказало от перегрузки. Захотелось присесть, а лучше провалиться сквозь этажи школы, лишь бы куда-нибудь деться от обжигающего жадного взгляда. Вокруг были ученики, удивлённо уставившиеся на вошедших, директор задавал какие-то вопросы, младший Волков приплясывал, переводя взор с меня на брата. Но мне казалось, что на всем свете осталось лишь два человека: я и Владлен! Но он ухмыльнулся, мир вновь обрёл привычные очертания, а я поняла, что моя жизнь кончена: только что мне выписали смертный приговор, который не подлежал обжалованию.
— Дмитрий Сергеевич, нам стоит серьёзно поговорить о вашей учительнице. Думаю, вы невнимательны к тому, кого берёте на работу! — произнёс он, глядя лишь на меня.
— Нет! Умоляю! — прошептала одними губами.
Что-то дрогнуло на его лице, словно рябь пробежала по идеально гладкой поверхности водоёма. Что там творилось в голове этого пугающего меня мужчины?
— В чём дело, Владлен Олегович? Я чего-то не знаю о своих учителях? — суетливый низенький Боров чуть не подпрыгивал рядом с высоким хищником.
Тишина стояла такая, что, когда я уронила кусочек мела, все дёрнулись, словно от выстрела.
— Думаю, что мы мешаем образовательному процессу. У нас есть достаточно времени, чтобы побеседовать в вашем кабинете. Стефания, после урока я сам отвезу тебя домой. Веди себя хорошо, стрекоза, слушайся учительницу!
Ещё один обжигающий взгляд, физически ощутимый, обволакивающий, сминающий волю. Троица удалилась, а я наконец-то смогла опуститься на стул.
— Мария Ивановна, что с вами? Вам плохо? — маленькая звёздочка, Стефания Волкова, она же дочь человека, который сейчас разрушает мою жизнь, рассказывая Борову о том, как я зарабатываю деньги по ночам.
— Всё нормально, голова чуть закружилась. Сейчас пройдёт.
Сама не знаю, как мне удалось довести урок. Звонок прозвучал, словно погребальный колокол. Дети с радостными криками вскочили с мест, сметая рисовальные принадлежности в цветастые рюкзаки и, прощаясь на бегу, выскочили за дверь. Я же не могла подняться с места: ноги были предательски ватными, а перед глазами устроили разнузданную пляску цветные пятна.
— Ну, милочка, вы меня удивили! — только сейчас поняла,
