светлее. Драко, конечно, совсем погряз во мраке: может, стоит сменить обивку дивана — добавить немного красок. С другой стороны, яркие цвета раздражали. Гарри предложил Малфою подождать на диване и скрылся на втором этаже.
Драко пришлось приложить некоторые усилия, чтобы усесться ровно, поборовшись какое-то время с подушками. Тот, кто наколдовал эту неудобную мебель, должен гореть в аду. На столике перед ним стояла ваза с цветами — белые незабудки, и Малфой, поджав губы, снова внимательным взглядом прошёлся по комнате, обнаруживая в углу небольшую клетку с синей птичкой, спящей на жёрдочке. Драко знал, что это за птица. Болтрушайка. Её перья используют для приготовления одного известного зелья — сыворотки правды.
Что ж, вполне ожидаемо.
— Малфой, — приветственно произнесла Грейнджер, и Драко обернулся, наблюдая, как Золотая троица спускается по лестнице. Сидеть на подушках было совсем неудобно, и Малфой встал, кивая своим недоврагам. Гермиона казалось дружелюбной, но вот Рон явно намеревался прожечь в нём дыру своим ядовитым взглядом. — Предлагаю пройти на кухню.
Драко был рад предложению. Стулья, пусть и корявые, всё же комфортнее дивана. Он сел за стол, подмечая, что Поттер опустился рядом с ним. Гарри кратко взглянул на Малфоя, и Драко показалось, что это была попытка его поддержать. Рон сел напротив, а Гермиона поставила чайник на огонь.
Все молчали.
Драко обнаружил, что и здесь окна были запечатаны плотной чёрной тканью — такой же, что совсем недавно обвивала его голову. Сопротивление явно не хотело быть обнаруженным.
Рон заговорил, когда Грейнджер начала разливать чай по кружкам:
— Слышал, ты состоишь в Семёрке.
— Да, — откликнулся Драко.
— За что ты получил расположение Волан-де-Морта?
— Ты же знаешь, Рон, — за Малфоя ответил Гарри, — он никого не убивал.
— Он убил Джастина.
— Это другое. Мы обсуждали.
Драко хмыкнул. Немного забавно, что Поттер пытался обелить его имя в глазах своих драгоценных друзей. Даже как-то трогательно.
— Это не другое, — возмутился Рон.
— Чай, — прервала начинавшийся спор Гермиона, взмахом палочки поставив перед каждым кружку с горячим напитком. Рон внимательно смотрел на Драко, и Малфой, невесомо кивнув ему, поднял чашку, сделав нарочито медленный глоток. Пусть видит: Драко не боится выпить сыворотку. Уизли никогда не станет хотя бы на йоту таким же пугающим, как Лорд Волан-де-Морт.
На языке знакомо зажгло. И будь Малфой глупее, он бы подумал, что это из-за температуры напитка. Но Драко знал это чувство. В детстве он часто играл в игру «Правда или умри» со своим отцом. Люциус учил его выворачиваться и юлить даже под сывороткой; говорить правду так, чтобы скрыть истинные мотивы. В противном случае Люциус убивал своего сына — направлял на него палочку, а Драко притворно падал на пол. Это была его любимая игра. К тому же, Пожиратели Смерти отличались редкой изворотливостью.
— Почему ты решил нам помогать? — спросил Рон, удостоверившись, что Малфой действительно отпил чай. Гарри, кажется, немного переживал: он нервно водил пальцем по ручке своей кружки.
— Потому что я хочу падения Тёмного Лорда, — честно ответил Малфой. Гарри улыбнулся, и даже Гермиона как будто бы расслабилась. Она села рядом с Роном.
— Как давно? — спросила девушка.
— С конца шестого курса, — Драко сделал ещё один глоток, не спуская взгляда с обозлённого Рональда. — Вопреки вашим убеждениям, я не его фанат.
— И как тогда ты стал членом Семёрки? — почти прошипел Уизли.
Малфой хмыкнул.
— Если бы меня там не было, это была бы Шестёрка.
Рон фыркнул, и Драко заметил, как Гарри подавил смешок.
— Послушай, Малфой, мы должны хорошо понимать, сколько мы можем рассказать тебе, и что ты скажешь Волан-де-Морту, а что сохранишь в тайне, — Гермиона говорила серьёзно. — Ты должен чётко сказать, на какой ты стороне.
— Поэтому вы предложили мне сыворотку правды вместе с чаем? — спокойно спросил Драко. Грейнджер тут же покраснела, явно не ожидая такого скорого разоблачения. Однако Рон и Гарри, в свою очередь, даже не смутились.
— Брось, ты знал о сыворотке ещё перед тем, как к нам прийти, — ответил ему Уизли. И Драко пожал плечами.
— В любом случае, — сказал он, — я готов помогать вам всем, чем смогу, взамен на моё спокойствие тогда, когда это всё кончится.
Гарри вздохнул:
— Ты должен потянуть время и пока ничего не докладывать Тёмному Лорду. Позже мы решим, что можно будет ему передать. Можешь сказать, что мы держим связь, что приводили тебя в нашу штаб-квартиру, но ты не знаешь, где это. Это всё правда, если он решит проверить. Наша цель, которую можно назвать Волан-де-Морту: через тебя добраться до него.
— Видимо, зря я ему сказал о крестражах, — Драко нахмурился.
Рон остолбенел, подавившись чаем, и широкими от изумления глазами уставился на Малфоя. Гермиона покачала головой, а Гарри кашлянул.
— Ты сказал ему о крестражах? — осторожно спросил он.
— Мне нужно было доказать ему, что вы для него опасны.
— Мы и так для него опасны! — Рон вдруг вскочил из-за стола, сделал круг по кухне и снова сел на место. — Что за идиотизм, Малфой? Зачем ты ему это сказал?! Ты хочешь поставить всё, чем мы занимались эти два года, под угрозу?! Да я тебя в порошок сотру!
— Рон, — прервал его Гарри. — Может, это к лучшему. Помни, пожалуйста, что сказал информатор.
Рон шумно выдохнул.
— Итак, Волан-де-Морт знает о трёх крестражах? — спросила Гермиона.
— О двух. Я сказал ему о двух, — Драко задумался. — Но он наверняка проверит это и обнаружит пропажу всех трёх.
— Ты знаешь, где остальные крестражи?
— Нет, — и это чистая правда.
— Что ж, тебе придётся это выяснить, — Гарри хмыкнул. — А пока разыграем сказку о нашем чудесном примирении.
Слова неприятно резанули слух и отложились на подкорку сознания. Разумеется, их отношения не могут быть искренними. Драко всё ещё Пожиратель Смерти.
— Драко Люциус Малфой, — позади раздался нежный голос, и все повернулись к дверному проёму. Там, в розовых очках в форме сердец и в несуразной разноцветной мантии, стояла Полумна Лавгуд. Она заинтересованно посмотрела на Драко, а потом перевела взгляд на Гарри. — Интересно, — заключила девушка и подняла очки на макушку.
— Луна, мы же просили не выходить, — вздохнул Рон.
— Ребята попросили проверить обстановку, — легко сказала она, а потом задумчиво нахмурилась. — Возможно, они имели в виду, сделать это тайно. О, Гарри, — она подошла ближе и протянула ему тёмный свёрток, — твоя мантия-невидимка.
Драко изумлённо уставился на неё. Как она выжила в этой войне — ума не приложить. Полумна казалась излишне наивной и, к тому же, очень странной — вечно говорила о каких-то выдуманных существах. С другой стороны, Лавгуд училась на Когтевране
